баллада о «Красном штурме»

баллада о «Красном штурме»
версия готическая
не взятая (и поделом!!!) в Сочинский конкурс :)
 
Замолчи ненадолго, укутайся в тишину.
Рассказать соглашаясь, седой кипарис кивнул,
призывая в свидетели ветер и камни стен.
Слушай быль о путях обретения и потерь.
 
Жил-был воин.
Отвага, победы в боях…
пари…
Вот, пришпоренный, дерзко в прыжке над столом пари́л
легконогий скакун.
Норовисто взбрыкнула жизнь,
отправляя затейника в путь к берегам чужим.
Не печалясь о прошлом, в заморские чудеса
погрузился — охотился, пил, танцевал, писал,
ликовал, горевал, возносился и шёл ко дну.
Без хлопот возвратился, с собою привёз жену.
Собираясь надолго остаться, построил дом.
 
Это присказка. Сказку, приятель, сейчас начнём.
 
Между морем и небом стоит — миражом в горах —
дача-замок, чьё имя поныне внушает страх.
Обветшавшие залы тоскливо-спокойны днём,
но едва на щербатых полах лунный блик мигнёт,
оживает
и дышит,
и мечется в темноте
по незримым следам преступлений, страстей, смертей —
будто свора сломавших засовы голодных псов —
неприкаянных призраков жуткий ночной дозор.
 
Эти четверо в форме привычно чеканят шаг.
…Ни патронов не стало, ни силы напор держать —
а враги безоружным ретиво стреляют в грудь…
Может, кто-то отыщет могилу когда-нибудь,
отпоёт, отчитает и выпьет за упокой —
тяжела офицерская служба без отпусков.
 
У девчонки-тростинки пустой и нездешний взгляд.
Серовато-серебряным раны
кровят,
кровят,
синяки на запястьях и бёдрах светлы-светлы —
так красиво мерцает.
А главное — не болит.
 
В кулаке у кухарки дрожит черенок ножа —
непривычно разбойничьим хватом его держать.
Асфиксийную муть разрывает надсадный вой:
ни один из гостей-палачей не ушёл живой,
только дочь не вернуть.
И — ни в свет, ни во мрак теперь,
лишь, бесплотно скитаясь, в прозрачной петле хрипеть.
 
Чуть забрезжит рассвет —
скрежет,
шорохи,
шепотки:
замок за́ ночь устал от блуждания душ людских
и ему бы взлететь с ураганом под облака,
чтоб весна и гроза,
чтобы ливень омыл бока,
чтоб осталась внизу судеб выжженных суета.
Только капли горчат
и домам не дано летать.
 
Без вины виноватый —
вздыхая,
ворча, 
стыдясь —
смотрит замок с укором провалами окон-глаз.