не ищи на озере полынью

Не ищи на озере полынью, в ледяную гладь не гляди —

рыбы белоглазые пропоют песню, что услышишь один.

 

У дремотной стыни в глухих словах, вылившихся с мёртвой водой,

щучий острозубый капканный хват: сволокут в заи́ленный дом —

лодку полусгнившую.

Под навес ляжешь, беззащитен и мал.

 

Ни огонь,

ни порох,

ни соль,

ни крест не развеют донную марь.

 

У остывших у́глей на берегу ветер выпьет горькую гарь.

Облака несытые набегут — воющей пурги авангард.

Тускло...

тускло в небе и на земле.

Жадно гложет сумерки снег,

только ночь настойчивей,

крепче,

злей.

И она сегодня во мне.

Охраняя, тяжесть её плаща упадёт на плечи свинцом.

 

Не спешу спасение обещать.

Власти кистепёрых певцов

противопоставлю неверный блеск трепетных болотных огней —

их протянет в колких ладонях лес, что озёрных бесов сильней.

 

Стану строить лестницу изо льда, стоя на крутом берегу.

Скользкая, нелепая — не беда.

Дотянусь,

достану,

смогу...

 

Меж торосных ставен увязнет всхлип черноты окна-полыньи.

 

Опознать лицо средь русальих лиц, удержать бы руки твои

до рассветной алости на губах,

до тепла и стука в груди.

 

Просыпайся.

После — прошу! — избавь от любви своей.

Уходи.