Лето
Видеть в море одну лишь воду – значит не видеть моря.
Субботним утром вздохнуть сгоряча, держась за голову вчерашнего горя.
С летней бессонницей вновь знакомиться и целоваться в засос,
Где таких ещё непутевых видел сам Христос?
Пока не прошла молодость, превращай её в радость.
Чтобы счастье в полголовы, а вторая – сладость,
На лютых скоростях из космического джаза,
Просыпаться позднее, чем привык в годы экстаза.
По разные: быт одиночки – семейный очаг,
Работа и то, что назовут «течёт чердак»,
Резинка с мятным тархуном или спелая вишня,
Цели, мотивы, задачи – и то, что ночами снится,
Сиреневый туман или «папина дочка» Егора,
Тихие вздохи на крыше – крики вчерашнего спора,
Нежная, мелкая, милая, - очень высокий, худой,
Старый, мудрый, с опытом – без головы, молодой,
Только и общего: эти пустополные тексты,
Горсть новых стихов и старые рефлексы,
Куча звонков по ночам, кровати и клубы,
Тихие вечера под «Маленький принц» и губы,
Наши друзья, посиделки у вечернего костра,
В левой руке – твоя рука, и так до утра,
Мы не знали друг друга до этого лета,
Но это лето под мои стихи подбирало ноты кларнета.
Субботним утром вздохнуть сгоряча, держась за голову вчерашнего горя.
С летней бессонницей вновь знакомиться и целоваться в засос,
Где таких ещё непутевых видел сам Христос?
Пока не прошла молодость, превращай её в радость.
Чтобы счастье в полголовы, а вторая – сладость,
На лютых скоростях из космического джаза,
Просыпаться позднее, чем привык в годы экстаза.
По разные: быт одиночки – семейный очаг,
Работа и то, что назовут «течёт чердак»,
Резинка с мятным тархуном или спелая вишня,
Цели, мотивы, задачи – и то, что ночами снится,
Сиреневый туман или «папина дочка» Егора,
Тихие вздохи на крыше – крики вчерашнего спора,
Нежная, мелкая, милая, - очень высокий, худой,
Старый, мудрый, с опытом – без головы, молодой,
Только и общего: эти пустополные тексты,
Горсть новых стихов и старые рефлексы,
Куча звонков по ночам, кровати и клубы,
Тихие вечера под «Маленький принц» и губы,
Наши друзья, посиделки у вечернего костра,
В левой руке – твоя рука, и так до утра,
Мы не знали друг друга до этого лета,
Но это лето под мои стихи подбирало ноты кларнета.