Бог, заговаривающий боль (Пахнет мёртвой травой)

Пахнет мёртвой травой.

Запах резкий: только что скошена.

Скоро будет стелиться дым сероватой рекой

По истёртому полу, где слышно шаги осторожные

И голос, чей удел — заговаривать боль.

 

Засучив рукава,

Вознамерившись только утешить

Без особенной силы, что могла б излечить дурака

(Синяк будет синеть, пулевое останется брешью),

Этот голос звучит — боли рушится тишина.

 

Мокрым млечным путём

По такой же молочной коже

Мягко вытечет скорбь, тихий всхлип — в её водоём,

И болéзного его боль уже не тревожит:

Её древний, языческий бог в свою песнь увёл.

 

Дрожью горечь стиха

Раснесётся по тихому месту.

Колебание голоса — частица ужасного сна.

Отчего же сам бог, укрощающий боль, невесел?

Знает: боль ещё заберёт своего сполна.

 

Голос тихо звучит:

Что ни песня — чужая погибель,

Но что сможет бога с его стезёй разлучить?

Он продолжит петь, пением украшая могилы.

Слышишь, шепотом песнь? Чужой она болью кричит.

 

Пахнёт мертвой травой.

Хорошо, что не мёртвым телом.

Запах жжёной травы уже въелся своей пеленой

В божьи руки и волосы, свою позабывши зелень.

Запах жжёной травы манит смерть.

Та зовет за собой.