Рапунцель (Сказка о нарциссизме и одержимости)
Сквозь платье виднеются белые кости,
Отбелил их времени бег,
И тёмная сущность не скрыта за плотью —
Не скрыть темноту её лет.
Но если он вдруг напросится в гости —
Увидит костей её снег
И волосы белой рекой в изголовье, —
Поймёт, что она — скелет.
И прячет истлевшую кожу под платье,
Под шёлк, кружевную вуаль;
И когти, и пальцы в перчатки и бархат,
Чтобы скрыть омертвенье, она.
И хочет ход времени сделать обратным
И кожи разгладить эмаль,
И голос — чтоб снова как плавленый сахар,
И волосы — будто смола.
Поклонники ей как неведомый шорох,
Ведь он у неё лишь один:
Он слышит, как в сказке, чарующий голос
За тканью тяжёлой гардин.
Не виден ему волóс уродливый ворох
Седых, словно из паутин,
И он утоляет напрасно свой голод
Красотою портретных картин.
Он к ней — на коленях, в ногах ее ползать,
Коль лишь разрешит госпожа,
Но вечером поздним скрывается вовсе:
Ни света, ни звука с окна.
Срезается тень — и прячется образ,
Как гладким движением ножа.
Затихнет весь лес: лишь скрипучие сосны
Поют, как прекрасна луна.
И тёмною сутью заманит в неволю
Наивную душу юнца:
И больше не станет герою покоя,
Покуда несчастна она.
И сделает всё, раздирая до боли
Руки, — пусть руки глупца! —
Но самые верные, с собственной волей,
Где воля — она (влюблена).
