Давай-ка мы найдем, добавим, что ты там заныкал.
"Давай-ка мы найдем, добавим, что ты там заныкал.
Так удивительно, как в миг художник стал барыгой.
Мы не любим шум, тех кто кричал, всех громче прыгал.
Не косись пожалуйста на его в портрете лик.
Можешь помолчать. Мы знаем имя и фамилию.
Кличку твоей собаки, номер девушки, подъезда.
Если тебе признаться, хотели даже попугать её,
Но посчитали, что ты не прекратишь протест так .
Ну а что же ты хотел? Доставляешь много шума.
Упомянул меня, коллег, даже сына с дочкой.
Копаешься в сетях, моих машинах, шубах.
Тебе ведь намекали, но ты не поставишь точку.
Можешь в сторис петь, но тебя забудет сторитейлер.
Зато поставят на колени и будешь просить прощения.
У нас подобное уже поставкой на конвейер.
Очередной глупый мальчишка, что в дерьме по шею.
Копейки сколько не считай, дальше только нищета.
Нет, это не Мордор другалёк. Просто дикий улей.
Федеральные молчат, когда гудят швейцарские счета.
В гос думе снова, говорят, сломались стулья.".
Ободранный трёхглавый давно напоминает в Аркхэм.
Мир совсем иначе выглядит с вершины виселицы.
Где-то из окопа выглядывает Апхэм.
Мы все такие разные. Мы все такие близнецы.
В одно дело плакат повяжут, в другом затрещат искринки.
Мне кажется, что мы все одно черпаем знание
С одной неправильной для всех играющей пластинки.
Ссылка на ссылку будет в описании.
Давненько нету пульса
Ведь езда на тормозах.
Батька чей-то не вернулся.
Наказал, не доказав.
Дубинкой по пятам,
Чтобы не было костра.
Передаю респект рядам.
Альтернатива - наш гоп-старт.
Где-то лёжа за стеной о сказке мечтает Леша,
Сколько тиражей ему конституций не продашь.
Моя ласковая кантри, ты меня убьёшь.
Мой дьявол носит только белорусский трикотаж.
Тараторят папарацци о важном единстве нации.
Скоро доллар будет двадцать, только наберитесь сил.
Истребление неверных политической ориентации.
Моя Россия - мой родной региональный ФСИН.
Око государево просветит как рентген.
Недостаток, словно вирус, заберёт в охапку.
Несмотря на бесконечность обещаний и легенд,
Очередь за хлебом толкнет советская буханка.
20 лет хожу по лесу инстинктивно.
Нет, я не плачу. В глаз попали перспектива
И рывок.
Когда в стране сплошное инспектирование,
Я пытаюсь верить только в свой юный радужный мирок.
К ужину гарниром подаётся пропаганда.
Люблю тридцать седьмой канал, рассказы про улики.
Гражданин де-юре снова играет в карты.
Но система всегда в выигрыше,, если выпадают пики.
"Чё ты скалишься и хмуришься? Сиди на пятой ровно".
- Он криво улыбается, и тушит свой окурок. -
"Вредно думать о свободе, счастливой жизни и колоннах.
Если губа треснет, значит твоя мысль - дура.
Давай-ка мы найдем, добавим, что ты там заныкал.
Так удивительно, как в миг художник стал барыгой.
Мы не любим шум, тех кто кричал, всех громче прыгал.
Не косись пожалуйста на его в портрете лик."
