Эмиграция 1921 г.
...Мы сами не знаем, откуда и где мы.
Lolo. «Беженцы»
Константинополь, чуждый и далёкий,
Тогда их спас от скорого конца.
Ложились болью на бумагу строки
И не было счастливого лица.
Луна светила холодно и тускло,
Гудел, как улей, труженик-вокзал.
Вертинский в ресторане пел на русском,
В Берлине голос Бунина звучал.
Своих детей просеивала нация:
Кому расстрел, кого-то за моря.
Слух режущее слово «эмиграция» -
И вот чужая слякоть декабря.
Славянской речи нежные раскаты
Всем бедам и мучениям в ответ
Вдруг прозвучат, заплещутся, когда ты
Готов к виску приставить пистолет.
А жизнь текла. Они хотели верить
В родные, дорогие берега.
Но за стальной захлопнувшейся дверью
Их выдали за смертного врага.
Чужой земли им выпало до края,
Чужого неба синий парашют…
Я, в новом веке их стихи читая,
За всё и всех прощения прошу.
И пусть они своей не знали доли,
Зачем они, откуда и куда,
Их души, наконец, летят по воле,
Их души с нами будут навсегда.
Париж и Прага просто пожалели
Растерянных, раздавленных людей,
Они ж на русском Родину воспели
И сердцем навсегда остались с ней.
2010 г.
