Эмиграция 1921 г.

               ...Мы сами не знаем, откуда и где мы.

                                                                           Lolo. «Беженцы»

 

 

Константинополь, чуждый и далёкий,

Тогда их спас от скорого конца.

Ложились болью на бумагу строки

И не было счастливого лица.

 

Луна светила холодно и тускло,

Гудел, как улей, труженик-вокзал.

Вертинский в ресторане пел на русском,

В Берлине голос Бунина звучал.

 

Своих детей просеивала нация:

Кому расстрел, кого-то за моря.

Слух режущее слово «эмиграция» -

И вот чужая слякоть декабря.

 

Славянской речи нежные раскаты

Всем бедам и мучениям в ответ

Вдруг прозвучат, заплещутся, когда ты

Готов к виску приставить пистолет.

 

А жизнь текла. Они хотели верить

В родные, дорогие берега.

Но за стальной захлопнувшейся дверью

Их выдали за смертного врага.

 

Чужой земли им выпало до края,

Чужого неба синий парашют…

Я, в новом веке их стихи читая,

За всё и всех прощения прошу.

 

И пусть они своей не знали доли,

Зачем они, откуда и куда,

Их души, наконец, летят по воле,

Их души с нами будут навсегда.

 

Париж и Прага часто принимали

Растерянных, подавленных людей,

Они ж свою Россию воспевали

И сердцем навсегда остались с ней.

 

                                                                     2010 г.