Paul Eluard. Bonnes et mauvaises langues. Поль Элюар. Добрые и дурные языки.
Ne dites pas sur un chemin de pierre
D'épaisses maisons fendues par la culture
Ne dites pas j'ai honte un aigle irrespirable
Vous prendrait à la gorge à la lampe des moissons de langues
La peur comme une fleur flétrie au fil de l'eau
La proue des nerfs contraire au vent
Monarque ne te mets pas à genoux
Illustre continent
Aussi laid que cheval et bourgeois réunis
Ne prends pas la forme d'une machine à faire le mort
Prends garde aux géographies menaçantes des nouveaux délires
Aux mains guidées par les odeurs feuillages et tenaces
A l'oreille qui sort du parloir
Aux caresses dictées par la pitié glacée des songes
Si tu heurtais mon front
Tu rejoindrais l'immensité à tête d'épingle.
Les rouages les plus familiers se brisent
Dans la main gantée des prisons
Le mouvement luisant s'éteint des ombres passent
Le chemin parcouru à grande allure
Lorsque les tropiques voguaient sur la mer des étoiles
Lorsque le ciel pavé d'oiseaux chantait dans les banlieues
Vient échouer ici
On avait mis le cap aux perles aux framboises
Aux seins sensibles des merveilles
Aux roses farouches de l'orage
Et l'on apprend l'alphabet des ignorants.
En souvenir d'un fauve au ralenti maté dompté
On prend des chaînes pour limites
On cultive l'art d'être heureux
On appuie de temps en temps sur le levier complaisant du bien
On met de l'eau dans son soleil.
Pour rendre la tête à sa destinée
Voici sauvage le délire aux ondées de lueurs
Aux reflets opposés sur des lits verticaux et blafards
Ciseaux de flammes jumelles
Voici l'épouvantable ardeur de la parole qui n'est
pas dite pour être entendue
Le geste qui cherche le vide
La chasse aux pendus la pêche aux noyés
Les grands froids enragés la glu du désert
La lutte à mort avec les apparences.
Le crépuscule ce caméléon qui meurt
Ce fou qui s'accroche à moi
Il faudrait le mettre dans du coton
Ne lui laisser qu'un œil et quoi encore
Ma chambre s'est coiffée pour la nuit
Elle est au seuil de ses vêtements de nuit
Comme la pluie au début d'une fête
Ma chambre se sépare de mon univers
Et je ne connais plus que ce qui n'est pas là
Il y avait une corbeille de lait chez une belle sorcière
Dans une cachette avec des jouets incompréhensibles
J'ai parlé de la glu du désert et le désert est une abeille
De misérables petites absinthes végètent dans la
sécheresse
Dans la peau du silence paresseux
Comme on parle de son malheur
Avec des mots qui ne font mal qu'aux innocents
Je sais aussi que les nuages la gorge lourde et basse
Courbent des forêts vierges sur des mares de mousse
Que l'océan bouge comme un cerceau qui tombe
Les étoiles sont sur le pont
Les plages épousées ne volent plus que d'une aile
Je sais qu'il y avait chez une fille meilleure que le premier pain blanc
Assez d'audace pour s'ouvrir à la vérité
La vérité avec son cortège interminable
D'évidences puériles.
Des kilomètres de secondes
A rechercher la mort exacte.
Tranquilles objets familiers
Nous descendrons dans une mine héroïque
Nous en tirerons les verrous
Nous avons fermé les volets
Les arbres ne s'élèveront plus
On ne fouillera plus la terre
On ne nous déterrera pas
Il n'y a plus de profondeurs
Ni de surfaces.
Не говорите на каменистой дороге
О мощных домах, сокрушенных культурой
Не говорите, что я смущаюсь орла бездыханного
Я бы взял вас за горло факелом многоязыким
Страх что увядший цветок над водой
Клубок нервов против духа
Тиран не поставит тебя на колени
Блистательный континент
Так же противен, как лошадь и собравшиеся буржуа
Не бери форму машины для изготовления мертвых
Остерегайся угрожающей географии нового бреда
Цепких рук, что руководствуются вонью из канцелярий
И ушей на выходе из гостиных
Лести, диктуемой глазированной милостью сонных
Коль на меня нападаешь
То обретёшь бесконечность с булавочную головку.
Ломаются до боли знакомые гвозди
В цепких руках казематов
Мгновения яркие исчезают, проходят тени
Дорога скачет с бешеной скоростью
Пока тропики волнами блуждают по звездному морю
Пока небо вымощено птицами, поющими в пригородах
Прилетевших рухнуть здесь
Наполним голову жемчужинами малины
Чувственными персями прелестниц
Розами стеснительными в ливень
И выучим алфавит темных.
В воспоминаниях фовиста медленно приручался мате
Мы тянем цепи к пределвм
Мы растим искусство быть счастливыми
Время от времени поддерживая благосклонный рычаг добра
Мы льем воду на его солнце.
Чтоб вернуть голову на круги своя
Вот безумие дикое световых волн
Световых отражений на вертикальных бледных рядах
Ножниц сдвоенных факелов
Вот ужасное пламя несказанных слов
Которые нужно услышать
Жест, ищущий пустоту
Охота на повешенных, ловля утопленников
Бешеные морозы, клей на десерт
Борьба насмерть с приличиями.
Заря - умирающий хамелеон
Это псих, что прицепился ко мне
Надо б в хлопок его обернуть
Не оставлять ему глаз и чего-то ещё
Моя комната закрыта на ночь
Она на пороге своих ночных одежд
Словно дождь вначале пирушки
Моя келья выделяется из моей вселенной
И я больше не знаю, что это не здесь
Была корзина из латекса у одной хорошенькой ведьмы
В тайник вместе с немнущимися игрушками
Я говорил, что клей на десерт, а десерт - пчела
Из жухлых полыни ростков да по засухе
В кожуре из немоты ленной
Будто говорят о несчастьи своём
Словами, что не причиняет зла тем, кто невинен
Я как облака и как грудь, тяжёлый и полный
Склоняется девственный лес над пеной морей
Что океан движет будто падающий обруч
Звёзды над мостом
Объединенные пляжи не хотят больше одного края
Я знаю, что есть у девочки лучшей, чем первый хлеб белый
Достаточно смелости, чтоб правде открыться
Правде со своей бесконечною свитой
Детских свидетельств.
Километры секунд
Чтобы освежить смерть в точности.
Спокойны предметы знакомые
Мы сходим вниз в героический прииск
Мы потянем защелку
Мы закрыли заслонку
Не вырастут больше деревья
Мы не найдём больше землю
Не откопаемся больше
Более нет ни глубин
Ни внешнего.
