Вадимир Трусов Застольное
Бьет веселье через край
Окаянного сиротства.
Подожди, не умирай,
Это нынче слишком просто
В нашем городе, больном
Бесприютными ночами.
Лучше хлебом и вином
Утоли свои печали,
Оставаясь до утра
Не в себе (совсем немного).
Пусть гнилая конура,
Пусть настырная зазноба
(Слава богу, не твоя,
И глаза бы не смотрели),
Пусть старинные друзья
В самом деле постарели;
Да и ты уже не тот
(Кто пахал - тот рысью вряд ли);
Ну и ладно. Все тип-топ.
Здесь крамольные порядки
В моде сутки напролет.
Хочешь плачь, а хочешь смейся;
Участковому поклеп
Коммунальное семейство
В устной форме возведет
(Только правду, как ни странно).
В общем, грязь свинью найдет,
Значит, поздно или рано,
Умываючись хулой
(Нешто, дурень, ждал награды?),
неприкаянный и злой
(Чем богаты, тем и рады),
Ты покинешь склочный мир.
Нам единственно бывает
Белый свет ужасно мил,
Если сразу наливают.
Окаянного сиротства.
Подожди, не умирай,
Это нынче слишком просто
В нашем городе, больном
Бесприютными ночами.
Лучше хлебом и вином
Утоли свои печали,
Оставаясь до утра
Не в себе (совсем немного).
Пусть гнилая конура,
Пусть настырная зазноба
(Слава богу, не твоя,
И глаза бы не смотрели),
Пусть старинные друзья
В самом деле постарели;
Да и ты уже не тот
(Кто пахал - тот рысью вряд ли);
Ну и ладно. Все тип-топ.
Здесь крамольные порядки
В моде сутки напролет.
Хочешь плачь, а хочешь смейся;
Участковому поклеп
Коммунальное семейство
В устной форме возведет
(Только правду, как ни странно).
В общем, грязь свинью найдет,
Значит, поздно или рано,
Умываючись хулой
(Нешто, дурень, ждал награды?),
неприкаянный и злой
(Чем богаты, тем и рады),
Ты покинешь склочный мир.
Нам единственно бывает
Белый свет ужасно мил,
Если сразу наливают.