Пир во время чумы

А.Р.

 

В моих кишках бурлит огонь от вёсен,

в пустыне я под ливнями бреду

и кровоточит нижняя из дёсен,

и кажется, что я бреду в аду.

 

Ложь, сплетни, рифмы эти, поэтессы…

Эх, как достало это всё меня!

От них, наверное, во рту абсцессы,

а в животе бурление огня.

 

Но я, восстав на предсказаний плаху,

былых воспоминаний не пожну!

Сорвав с себя последнюю рубаху,

я не пойду немедленно ко дну.

 

Останусь шустрым и лихим пострелом,

от веры и любви не отрекусь

и не боясь расправы и расстрела,

я из пустыни рифм назад вернусь.

 

И не страшась чумы на оба дома,

возголошу на весь крещёный мир

свой старый стих из старого альбома

про величавый беззаботный пир,

 

нам Пушкиным завещанный когда-то –

отростком эфиоповых царей…

Давайте ж выпьем за него, ребята,

и станем веселее и бодрей.