«Москабад самоизоляционный»: третье действие второй части
Окливий
Великая Поэма «Москабад самоизоляционный»
Часть вторая: «Избавление»
Действие третье
(В коем Осквернария и Одувана ожидает радостная встреча с вагинострадальцем Филем и его спутником)
Стук в дверь, столь бесцеремонно прервавший беседу двух выдающихся философов современности, поневоле заставил одного из них (Одувана) вздрогнуть и выпалить: «ввалитесь»!
Одуван (несколько опешивши):
Ввалитесь…
Осквернарий (взглянув с укоризной на собеседника):
Скорей уж не ввалитесь, а… «войдите»?
В сопровождающей тебя обычно свите
Пороков, надеюсь, вежливость в конце не затерялась!
Попробуй иногда хотя бы малость
Культурнее казаться, коль уж быть
Галантным тебе вряд ли суждено! Но и грустить
Не обязательно об этом!
Одуван (с показной заинтересованностью):
В самом деле?
Осквернарий поворачивает голову в сторону двери и громко добавляет:
Войдите! Войдите все, кто этого хотели.
Дверь открывается, и на пороге показываются вагинострадалец Филь и рецидивист Зубило.
Осквернарий (растеряно и обрадовано одновременно):
Филь?! Невероятно! Филь!.. Из северного ДОПРа!..
Какая радость! Столь внезапно!
Осквернарий бросается обнимать вагинострадальца Филя.
Рецидивист Зубило (сумрачно):
Что за шобла
Здесь собралась? Да мигом! И… изрядно расторопно!
Довольно странные объятья в… странном месте!
Одуван (торопливо):
Ничуть не в странном! В вашем же приезде…
Верней… в приходе, ну… в нежданном появленье
(Настоль внезапном, что в остолбененье
Скульптурном, едва сам Осквернарий не затих!)
И то, пожалуй, странности побольше, чем в заведенье
Данном. Недаром доброю молвой гремит о нас триптих
Словесный. В окрестностях и дальше…
Рецидивист Зубило (с удивлением):
Гремит… триптих словесный? О ком о вас?
Одуван (с демонстративной гордостью):
О клубе (ну и в целом о сообществе укромном нашем).
В котором (сообщу вам без прикрас!)
Я счастлив находиться. И́ тем больше чем становлюсь я старше.
Здесь можете всегда снискать вы и поддержку и опору
Среди друзей. Иль… (по предварительному, правда, уговору)
Среди искателей каких-нибудь совсем иных утех…
Рецидивист Зубило (сухо):
Спасибо уж! Я обойдусь. Я не из тех…
Вагинострадалец Филь (с некоторым усилием высвобождаясь из объятий Осквернария):
Знакомьтесь, кстати. Друг мой по несчастью: мсье Зубило.
Осквернарий (подмигивая):
Приятно очень!
Одуван (передразнивая Осквернария):
Да и мне! Гляди! - как подфартило!
Рецидивист Зубило (скороговоркой):
И не надейтесь! И не рассчитывайте! Нынче по себе я сам.
Вагинострадалец Филь (обращаясь к рецидивисту Зубило):
Не беспокойся. Да знакомься же! И вскоре по усам
Ты сможешь без труда знакомцев новых различить.
Точней по их (усов) наличию у Одувана.
И по отсутствию у Осквернария. А паче огорчить
Тебя мне нечем. Изволь же! Не взыщи излишне рьяно:
Вот это Одуван! И Осквернарий рядом!
Надёжные любовни… верней надёжные и… близкие друзья!
Встречающие трудности любые… и… не задом,
А твёрдым и прямым – отважным! – и суровым взглядом.
Одуван (поспешно):
Я – нет! Суровость – то совсем не про меня!
Рецидивист Зубило (Одувану - благожелательно):
Беды в том нет. Не нужно оправданий.
Одуван (манерно жестикулируя):
Я как весенняя на солнце жарком маюсь полынья!
Я не желаю ни борьбы, ни рыцарских скитаний.
И поворачиваться к трудностям лицом я не готов
(Поскольку не наполнен лиходейским рвеньем!).
Когда б я был господ потомком и королевских львов
Превозносил бы герб (да с воодушевленьем!)
Возможно, склонность к столкновеньям
Сыскалась у меня. Но и тогда!
Сражаться с рыцарями всяких Орденов
(Даже подвергнувшись публичным оскорбленьям!)
Не стал бы я! Отговорился б не простым происхожденьем!
Осквернарий (с иронией посмотрев на Одувана):
Конечно! Нашёлся здесь маркиз де Одуван де Скульптор Льда!
Воистину! – щедры, мой друг, плоды твоих стараний!
А ещё хочешь белый стих суде́б прочесть без знаков препинаний!
Одуван (более надменно):
Пусть Скульптор Льда. Не возражаю. Я всегда
Вещал тебе, что время - это лишь отстроенные зданья
В которых жизнь отдельных лиц, пожалуй, не видна.
Сквозь наваждений сонм (по лепесткам цветов
Обид и заблуждений) прокрадёшься в сад зимний увяданья.
Снов убыль с поспешностью восходов примешь.
Осквернарий (примирительно):
А тут ты прав: лишь отраженьем в стёклах обжитых домов
Миг промелькнёшь и… в безвременья бездне сгинешь!
Вагинострадалец Филь (рассеянно):
Печально… но обстоятельства как шкаф не передвинешь!
Осквернарий обращается к вагинострадальцу Филю и рецидивисту Зубило:
Ну-с? Как вы добрались? Да много ли исканий
На долю вашу выпало, пока вы нас
В сём клубе не нашли? Без выкрутас
Видать не обошлось? Не шибко ль вы икали
Пока волка́ми лагерными в улочках плутали?
Рецидивист Зубило (поморщившись):
Нет. Филь знает Москабад неплохо. Мы не потерялись.
Осквернарий (с сомнением):
А патрули? Небось, от них в утайке вы к нам-таки пробра́лись?
Или постигли тонкости каких иных сокрытий?
Сейчас такая жизнь пошла, прям каждый миг событий
Исполнен небывалых. Перипетий различных…
Одуван (с надеждой во взгляде):
То - несомненно! А главное что - сладостных соитий!
Осквернарий (Одувану):
А ну! Заранее не делай разглашений не практичных!
И ни на что не намекай почём зазря. Да горемычных
Чаяний своих не множь. Они же не микробы!
Умей на склонности блудливые свои поставить скобы
Умеренности!
Одуван (фыркнув):
Уже спешу! Уже бегу! Сейчас чащобы
Сверх похотливые и непролазные мои (неутолимый голод!)
Повыкорчёвываю! Но! – часика на два. А далее утробы
Зов сызнова с меня поло́женное строго спросит.
Осквернарий (обращается к вновь прибывшим):
А тут, как видите, кругом снега́. Январь метелит город.
Вагинострадалец Филь (пропуская мимо ушей дурашливые распри любовников):
Да ещё как! На улицах пощёчины отхлёстывает холод.
Беседу шёпотом скрипучим множат наметённые сугробы.
И гаснет всякий новый шаг в гремучих их многоголосьях.
Да фонарей стоит во тьме аж море разливанное колосьев!
И, кажется, что вечер вышел мне навстречу.
И бросил тень чернеющую, словно плащ.
Одуван (Осквернарию):
Ой! Что за пейзаж? Позволь я им отвечу
Касательно того, куда влечёт свирепо нас мираж удач.
Осквернарий (с подозрением):
Изволь. На то тебе и красноречие дано!
Одуван (обращаясь к вагинострадальцу Филю):
Здесь (в Москабаде) ночь налетит обычно точно грач.
Особенно зимой. И как экран кинотеатра без кино
Застынет. Раскроет крылья. Без предупрежденья
Накроет…
Рецидивист Зубило (присаживаясь на стул):
Похвальное сравненье!
Куда вас эка в рассужденьях занесло!
Вагинострадалец Филь (посмеиваясь):
Но клуб мы разыскали всё же! Всем патрулям назло!
Рецидивист Зубило (вагинострадальцу Филю):
Когда б ни твоё знанье Москабада
Нам нипочём так быстро б не свезло!
Вагинострадалец Филь (также присаживаясь):
И, несмотря на темень, не зря мы стали жертвой променада!
Теперь бы ещё Ирму разыскать!
Осквернарий (испуганно):
Опасно! Ты ведь в бегах!
Рецидивист Зубило (кивая):
Да, это не отнять!
Одуван (позитивно):
Добрались вы хоть до столицы без проблем, а ну и ладно!
В потоке встречных тонет память обо всём, что нежеланно.
Осквернарий (Одувану):
Сколь налетает ветер твоих слов внезапно!
Как будто валит дым! - посол промышленных отходов!
Вагинострадалец Филь (Осквернарию):
Ты слишком к Одувану строг! Он тоже жертва ро́дов!
Рецидивист Зубило (озадаченно):
Да! Логика у вас - беда! Она небезупречна! Ох, во славу:
Раз сочен день на вид, кусни его отраву!
И если прибыли вдруг гости под замерцавший вечер,
(Который в лютую сплошную стужу зябко прячет плечи)
То им морочить головы – равно прекрасно провести досуг.
Одуван (ехидно):
Ага! Ну, словно праздновать утраты в обществе всех скук,
Услышав в дверь надежд угрюмый будней стук.
Они ведь (будни) явятся! Сбежав под утро точно с бала.
Поняв с рассветом, что темнота устала.
Но так всегда ведь и бывает! Сначала небо а́ло
Потом степенно густеет вечер зелёно-синей предболотной тиной!
Снег жарким паром остаётся на сырых губах…
Вагинострадалец Филь (поморщившись):
Вернёмся всё же к предстоящей (я надеюсь!) встрече с Ирмой.
Осквернарий (задумчиво):
Опасное мероприятие! И крах
Тебе грозит при воплощении его! Уж больно лих замах!
На первый же патруль нарвёшься,
И на свободу вновь, поди, уж не вернёшься.
Рецидивист Зубило (доставая бутылку водки):
Вот именно! И на перекладных товарняках
С удобствами назад не доберёшься
Как в этот раз. Мы с Филем до сих пор все в синяках
И ссадинах…
Одуван (возмущённо):
От женщин происходит сильный вред!
Когда идёшь - и то оставит обувь след!
А образ женщины на сердце у мужчины
Способен незаживающую рану сотворить.
Известные и подлые причины!
Хотя о женщинах мне не пристало говорить.
Во всяком случае – увы! – таков мой но́ров!
Пока ж несётся время обречённо в кругу петляющих часов…
Рецидивист Зубило (перебивая Одувана):
А он мне нравится! Роскошно говорит! Фило́соф!
Осквернарий (со вздохом):
Философ? Да. И знатный демагог! И Скульптор Льдов!
Ещё бы! Но в философии - и в той он пал на дно!
«Ночь словно ночь… иль как экран кинотеатра без кино»!
Пьфу…
Вагинострадалец Филь (начиная терять терпение):
Довольно же о вечере и снеге! Я сполна
Уже наслушался. Устройте встречу с Ирмой мне. И поскорее!
Я весь горю! А Ирма… всё спелее и спелее
В моих фантазиях! Призывна! Обнажена! Увлажнена!..
Рецидивист Зубило (оживляясь):
Чур! Стоп! Спокойно! Держи себя в узде! Будь поскромнее.
Осквернарий (с сомнением качая головой):
В гей-клуб едва ли наш пожалует она.
Вагинострадалец Филь (придавая голосу пущей убедительности):
Тогда организуйте нам свидание в препотаённом месте.
Но только… не в загаженном подъезде!
Обдумайте, как меня с Ирмою свести. И чести
Делом пусть станет то для вас! Хотя б на данный час!
Прошу! Исполните нехитрый мой наказ!..
Одуван и Осквернарий понимающе переглядываются и кивают. Рецидивист Зубило безучастно наливает себе стакан водки…
Занавес!
Действие третье завершено!
Продолжение воспоследует…
Палаты величественные
Третья декада Октября 2021-й годины от времян Первых Строек на Прекрасных Сугробах
