17-III-Ясень. Сцена Семнадцатая – Неразделённая Любовь
Сцена Семнадцатая – Неразделённая Любовь
Окрестности замка графини Дол. Раннее апрельское утро.
Ясень
– Чудесный день. Чистейший аромат
С лугов приносит, ублажая, ветер.
Рассветный час… свод небосклона бледен…
Блаженный миг… Что принесёт Закат?
Кому-то сладости любви, кому-то яд;
Кого-то ложью обещаний пропитает –
С три короба вперёд наобещает,
А в час ночной – смятение, разлад.
Ночные страсти – отголоски Рока,
Чья поступь слышится издалека –
Задолго до назначенного срока,
Чья бездна бесконечно глубока.
Рассветный час… каким бы ни был сон,
Надеждой новою дух опьянён.
Но что я слышу? Голос и страданья.
Опять неразделённая любовь?
Тут не помогут слёзы упованья
От бдения до третьих петухов.
Пастушок (сам с собой вслух)
– Апрель спешит стремительно к закату…
А впереди безумствующий май…
Цвети, моя любовь, не увядай –
Тебя я отпускаю безвозвратно.
Как пережить подобную утрату?
Молчи, Апрель, молчи не отвечай;
Страдания мои не умножай…
Что кроме жизни предложу в оплату?
Вчера я был единственным, любимым…
И планы строились на сотню лет вперёд…
Казался сам себе неукротимым.
Сегодня всё, увы, наоборот!
И я обманывать себя не стану,
В гроб унося с собой Апреля рану.
А… вдруг я ошибаюсь – и она
Решила испытать мою влюблённость?
Тогда тем паче изопьёт до дна
Любви моей, отвергнутой, бездонность.
А… вдруг она была со мной честна?
Использовала только увлечённость,
Изобразив мгновенную влюблённость,
Что не моя любовь в ответ нужна!
Вчера я был… вчера… её любимым
И планы строились… но их украл Рассвет
С поспешностью для нас необъяснимой…
Влачить года и отказаться от любви?
Десятки лет её одну винить?
Я говорю безумью громко – «Нет!»
Ясень (громко)
– Дух слабый умирает понарошку.
Всесильный запирается в себе:
Сомнения, борьба – наедине…
И жажда жизни… по глоточку… понемножку.
Чуть отпустило – выйдет на дорожку –
Тропинка узкая… к какой ведёт судьбе?
Она сокрыта, но ответ – к борьбе,
И выживет, когда душа в застёжку.
Распахиваться слабостям – позор!
Да пусть весь мир разверзнется позором…
Ты не как все, ты всем другим с укором
Объявишь справедливый приговор:
Любить – не убиваться понапрасну,
А делать мир вокруг себя прекрасным.
Пастушок (со страхом)
– Вы кто? Вы призрак духа предрассветный?
Ясень
– Три раза вдоволь накричались петухи.
Все призраки от нас давно в пути
Во тьме, неведомой, для Вас – кромешной.
А, впрочем, я готов помочь уйти –
Достану меч, Вы обнажите горло…
Всё лучше б, чем тесёмкой перетёрло,
А труд для рыцаря… так скажем – не ахти.
Ты хочешь сокрушаться? – Сокрушайся!
В пяти шагах от выверенного счастья.
Пастушок (со страхом)
– О чём Вы?! Кто Вы?! Демон ночи?!
Ясень
– Вы передумали прогулку в мир иной?
Есть у меня круг лиц и полномочий…
Я сам струна, когда желают очень
На ней сыграть кровавой пятернёй.
Пастушок
– Я сокрушаюсь о любви былой –
От ярких дней осталась темень ночи;
В кромешной тьме терзает стая гончих,
Что забрала бездушием покой.
От ревности не знаю, где укрыться;
Бессилие связало по рукам.
Я уступил любовь своим врагам
И вынужден безвольно покориться.
Вам не понять, бездушным господам,
Как прихоть ваша отмеряет горе нам.
Ясень
– Пастух, наветы, сплетни день и ночь
За мной плетутся скучной вереницей.
Случается – что должное случиться,
Но я готов твоим стенаниям помочь.
Как звать её? Что привело к потере?
Что сделал ты, и кто обидчик твой?
Вмиг разлюбить – в такое я не верю,
А полюбить – бывало и со мной.
Пастушок
– Мы Яснушкой зовём её в деревне.
Под деревом монахиня нашла,
Семья бездетная сиротку забрала,
Растила в обстановке задушевной.
Моя невеста до поры вчерашней,
А оказалась барышней продажной.
Ясень
– Такие речи по одёжке пастуху.
Поведай мне о ней, как на духу.
