Ворожея

Волною спад каштановых волос,

Тебя, целуя, на руках он нёс,

В храм неземной, под звёздный перезвон,

Ведь ты оттуда снизошла в низины,

И повстречала своего мужчину –

Ты улыбнулась – и он был сражён.

 

О, этот звонкий, ручеистый смех!

Откуда он, и для каких утех –

Пленять всех робких разудалой сутью?

Что в нём звенит, какое естество,

Откуда в нём такое волшебство,

И почему с такой пьянящей жутью!

 

А эти губы, от плодов Востока,

И к ним глаза, прикрыты, с поволокой,

Те губы мёд, вино испить велят.

Коснуться их – дыханьем и губами,

И насладиться робкими глазами,

Глаза её, что чёрный виноград.

 

А ручки эти – точно змейки-дивы,

То обжигают плоть, то робко шаловливы,

Они зачем шалунье – для игры?

Но ножки точно не для взора смертных,

В них белизна и тайные заветы,

Для колдовства они, для тайной ворожбы.

 

Её загадка – тело из снежинок,

Взвихрённых в танце, и вдобавок сливок,

Плеснутых жрицей в таинствах Луны.

О, как в восторге лгали чародеи,

И истончались в ласках ворожеи,

Услышав рог неистовой Весны!

 

Откуда ты ворвалась в наши будни,

Где день уныл, где мы рабы и слуги,

Своих страстей, рутинности своей?

Гуляла ты среди блаженных звёзд…

А плоть дрожала от испитых слёз –

Из стана ты последних ворожей