Голос
Кружка в три центнера. Просто сидеть и слушать
плачущий воск, звездопад мотыльковых правд.
Ангелы в отпуске. Яблоня сыплет душу
горстью румяного жемчуга в пальцы трав.
Август сусальным молчанием жжёт ладони,
брызжет душистая кровь, обратясь в вино...
Счастье, что я ею пьян — и уже не помню,
сам ли пишу, или кто-нибудь пишет мной.
Божия милость...
Врагу бы такого фарта,
воду носить решетом — без вины, что зря...
Я каменею, а ты улетаешь в завтра —
реплика, свет на развалинах монастыря.
Вечность стихами горчит.
Стынет суп на кухне.
Горлом — кипение истин, имён и тел...
Что горевать, что забытый костёр потухнет?
Это неважно, ведь главное — он горел.
Кокон из брёвен, рождаясь, ломал на части,
крыльями звёзды развешивал в небеса.
Тающим эхом:
«Скажи мне, я буду счастлив?..»
Я был бы счастлив, а ты разберёшься сам.
