Голос

Кружка в три центнера. Просто сидеть и слушать

плачущий воск, звездопад мотыльковых правд.

Ангелы в отпуске. Яблоня сыплет душу

горстью румяного жемчуга в пальцы трав.

Август сусальным молчанием жжёт ладони,

брызжет душистая кровь, обратясь в вино...

Счастье, что я ею пьян — и уже не помню,

сам ли пишу, или кто-нибудь пишет мной.

 

Божия милость...

Врагу бы такого фарта,

воду носить решетом — без вины, что зря...

Я каменею, а ты улетаешь в завтра —

реплика, свет на развалинах монастыря.

Вечность стихами горчит.

Стынет суп на кухне.

Горлом — кипение истин, имён и тел...

Что горевать, что забытый костёр потухнет?

Это неважно, ведь главное — он горел.

Кокон из брёвен, рождаясь, ломал на части,

крыльями звёзды развешивал в небеса.

 

Тающим эхом:

«Скажи мне, я буду счастлив?..»

Я был бы счастлив, а ты разберёшься сам.