спи, сладкий, мамки спят давно

***

спи, сладкий, мамки спят давно,

последняя глядит в окно,

уже не изнутри — снаружи,

и тоже спит, и снится ей

не памятник, но мавзолей,

искусно отражённый в луже.

 

а в нём ты умер. нет, не спишь,

а насовсем — не перепишешь

ни рождества, ни вознесения.

обетованная среда —

и ни туда, и ни сюда —

и в обе стороны ступени

 

исчезли — не было ни их,

ни тех сегодняшних двоих,

смиренно лгущих мне и новым

прибившимся на мёртвый свет,

но сладкий-сладкий, невпроед,

не вычерпать ни сном, ни словом.

 

очнётся мамка, отряхнёт

снег с подола, и палец в рот —

молчи, кума — себе положит.

(приснится же такая страсть!)

за стол — и чай с пирожным всласть,

потянется, а взять не сможет.

 

стекло, проклятое стекло —

ну ладно, руки, а не лоб,

разбиты в кровь. лицом краснея,

она летит вдоль этажа,

выдерживая жар и жанр,

и отражение за нею.