Эпилог

Пусти свои мечты под косогор,
залей бензином сказочные замки
и подожги…
Мой милый Кьеркегор!
К чему нам столь увесистые рамки?
По нам давно пустили провода,
искрит покрытый копотью рубильник –
я не хочу
из роли дурака
уйти, прикрывшись страхом ненасилья!
Я не могу
искать из года в год
кота очередного Шрёдингера!
Ведь все на свете знают наперёд
судьбу насквозь слепого кондотьера.
 
 
Бессмысленно…
почти –
но что поделать?
Из сонма грёз не вырвать тождества.
Я ненавидел всех –
но тот, на небе,
давно привык к печатям на губах…
Твои причуды кажутся игрой
с огнём косого клона Прометея –
пусть слижет бездна брошенный донжон
и скатятся к нулю все полумеры!
Я не успел
дойти совсем чуть-чуть
к поросшему травой аэродрому.
Из зеркала тихонько вышла Жуть,
присела на бревно, хлебнула рому,
хватила лишку (мы её простим),
и, съехав в котлован, зашлась слезами…
Но это – после множества картин,
светящих в недра стёкол с амальгамой.
 
 
Я так устал
блуждать по кромке дней
сгоревшего календаря Фемиды.
Её весы острее и точней,
чем меч (что проще заменить на вилы).
И вот, опять – перекрутился мир,
я вновь в палате с видами на пропасть.
Опять пылают книжные костры,
по ящику – очередная “Новость”,
но где же ты?
Мой лекарь и палач,
целительная капельница жизни?
Сквозь бесконечность мелких неудач,
я, наконец, почуял сладость тризны…  
Взорвите рельсы Ваших поездов,
и мир внутри поймёт, что он – здоров.