Вернулся с учений. Зима, мороз трескучий. В казарме вода только холодная, в умывальнике стёкла высажены, на полу снег лежит. А я - месяца полтора в палатке, в обнимку с буржуйкой. Помыться - какое там! В рожу снега кинешь, исподней стороной солдатской варежки вытрешь - красота. Ухи чёрные и шея. Лик красный. Ну, ежели в штанах ватных засвербит, тут уж теплой воды в котелок и наружу. Не хватало конец ещё посадить с антисанитарией. В казарму ввалился ночью. Баня утром только. А я взглянул на простыни белые, на себя, поросёнка. Аж зубы свело. Не могу - помоюсь. Ну помылся, эстет твою мать! Назавтра, чувствую - зря бани не дождался. А ещё через день мне на другие учения пылить. Пошёл в санчасть. Там майор доктор, из числа хороших моих знакомцев. Медсестричка тычет градусником - тридцать девять с копейками! Я майору: Дай, мол, справку. Завтра опять в сугробы по самые не балуйся. А я - куда я? Ползимы на учениях провёл. Позволь в казарме погреться, порошков попить. А вот не дам - говорит - Ступай себе. Тут я немного удивился этакой ко мне перемене. Ну, ладно - думаю. Пойду нач штаба пожалуюсь. Тот и вовсе человек для меня в полку не последний. Сколько перед взводным за меня вписывался. Не за так, конечно. Нужду во мне имеет. Но, об этом в другой раз. Глядь, вон он самый навстречу. Я к нему: Товарищ майор, так-растак, зам по мед скозлился, подтвердите прапору, что я по вашему приказу в части остаюсь. И тут смотрю, сам Гиппократов клятвопреступник мимо нас чешет. Я к тому: Товарищ майор, скажите товарищу майору, что температура у меня высокая. И тут этот поц, ничтоже сумняшеся, заявляет: А нет у него никакой температуры... Вот это было под дых. Мало того, что он меня больного в зимнюю тайгу подписал, так ещё и лжецом перед шефом выставил! Встал это я по стойке смирно, да как пошёл материть негодяя в пять этажей. До того мне обидно стало... и страшно. Приговорил же меня, гадюка. В армии ты - раб и цена тебе - копейка в базарный день. Выкарабкивайся сам, если сумеешь. Нач штаба счёл ситуацию смешной. Стоит лыбится. А гаду-лепиле - с гуся вода. Выслушал матюки от рядового в свой адрес, и как ни в чём ушёл. Поплёлся я к дедам. Так и так - говорю - Ситуация. Но и там ни с чем отъехал. Типа, мы что ли на учениях палатки ставить будем? Нам бы наши дедовские косточки на тёплый топчанчик кинуть и все учения на нём проспать под бушлатами. Ну, в общем, пришлось ехать. На погрузке, в поезде, берегу себя насколько возможно. Стараюсь в воротник дышать. На улице - морозюка. Прибыли на место. Глядь - учения серьёзные. Дивизия, не меньше. Кроме прочих, разворачиваются медсанбаты. И тут я сделал первую ошибку. Не пошёл в дивизионный медсанбат. Мотив был прост. Дедушки недвусмысленно донесли до сознания, что за девизионный санаторий ответить придётся по понятиям. Потому, скромно пошёл в нашу полковую сан палаточку, дабы получить помощь там. Захожу. За столом восседает синий от пьянки и в дугу бухой то ли старлей медицинский, то ли капитан, не помню уже. Выслушал меня, вскочил, да как заорёт... Если по-простому, речь его заключалась в том, что я очень плохой человек, ему не нравлюсь, что-то в лице моём вызывает его неприятие, и он очень советует мне поскорее удалиться, ибо может не сдержаться и причинить мне телесные повреждения как минимум лёгкой степени тяжести.

Впрочем, посещение полковой санчасти не стало последней моей ошибкой в тот день. Я пошёл ко взводному, дабы воззвать к его милосердию, чем и вызвал в нём целый шквал позитивных эмоций. Как же, сам Мишка пожаловал. Тот который, ранее успел уже послать своего непосредственного начальника по известному адресу (за дело) и впоследствии всячески подчёркивал свою от него независимость (под крылом нач штаба). В общем, попался.

На следующее утро он отправил меня, ещё с двумя солдатами на БМП в лес на заготовку дров. Трое суток мы жили среди чащи в крошечной палатке и целый день пилили и таскали через сугробы огромные еловые стволы. Как-то незаметно болезнь отступила. Что стало причиной? Юный, здоровый организм, свежий воздух, движение... упрямство? Быть может, включились какие-то резервные силы организма... Я не знаю.

Но, именно тогда в голове моей чётко сформулировалась ценная мысль, что главная задача на оставшееся до дембеля время - это выжить. А дембель был ещё так далёк...