Мой друг детства и юности был не скучен. А в студенчестве даже опасен.

 

Студент Леша Донников был огнеопасен для общества. У одних в голове искра божья. У других творческий огонек. У него в голове горел лес. И бедные белки прыгали с ветки на ветку. Еще в детстве он собирал хворост из безумных идей, поджигал их и уходил в свой непролазный лес психиатрии. Уходил не растоптав костра. Как забывчивый охотник. А ветер приключений, в неокрепшем сознании, разгонял багровые лохмотья безумного пламени…

 

Как-то он принес свою работу на выставку картин молодежи и студентов. Куратор долго смотрел на абсолютно белое полотно c одной единой точкой. Вдумчиво. Спросил название работы. Оказалось, что это «Муха на потолке больничной палаты». Куратор не был противником минимализма, но муху не принял. Предложил заменить бабочкой. Хотя бы ночной. Но Леша принципами не торговал. Тема больницы – это личное.

 

Ведь он учился и лечился одновременно. Курс- там, курс –здесь. Главврач ему сказал напрямую – едет крыша. Леша оспорил. У него едет не крыша, а подвал. Видите, мол, как коленки трусятся. И тут же cбацал танец «раненого джигита».

 

Однажды, пока соседи по палате были на процедурах, он нарисовал на стенках комаров. Когда сестра заглянула в палату вся палата хаотично лупасила тапочками по стенам. C этого момента хихикая молодые медсестры прозвали его Комарик. А главврач ещё круче – Кошмарик. И это в точку.

 

Весёлый забавник, он был как нестандартная батарейка. С сильным положительным зарядом. Вечно неунывающий повеса, «улыбающийся встречным лицам», как сказал бы о нем поэт Сергей Есенин.

 

Он был жилист и крепок как дубовая колода. Тайно занимался запрещенным на территории Союза каратэ и гимнастикой Шаолиня. Разбивал головой кирпичи, после чего у него наступало Особое Просветление.

 

Говорят, что в списках КГБ он значился среди неблагонадежных. Слухи-шлюхи! Ну, во-первых, кто их видел эти списки? А, во-вторых, родители его были крупными, по местным меркам, люди из партийной элиты, поэтому «особисты» его особо не цепляли.

 

Он вел сознательно двойную жизнь. По одну сторону жизни, до обеда, он был Леша Донников, как и по паспорту, а после обеда он переходил на другую сторону жизни и называл себя Дик Шишатский. Почему Дик Шишатский – это была его тайна. Мы смеялись – тайна по матери. Хотя она была мадам Белецкая.

 

По одну сторону жизни он вёл чинный философский образ жизни, а перейдя (после обеда) на другую сторону – всё переворачивалось. Прыжок в сторону - и уже от весёлого молодого беспредела душа чуть не разрывалась. На следующий день всё повторялось.

 

Очень, по его мнению, удобно. Проживаешь две жизни сразу. Есть что с чем сравнивать. Вот так, прыгая по жизни, он и жил. Весёлым кузнечиком. Мир считал несовершенным и деформированным.

 

А еще у Леши была мечта в восточном стиле: Познать, Понять и изобрести свой порох. Как древние китайцы. Но именно, чтобы свой. Наверное, чтобы, по шабашу, взорвать всё на хрен!

 

 

Жижа Череповский Харьков 2021 (фото инета)