Далека Великая Отечественная война, безжалостно прокатившаяся по жизням и судьбам. Сделавшая тех, кто пережил её, другими.

Ушедшая в Память.

Мы – помним.

И я помню по рассказам бабушки…

***

…В нашей семье было четверо детей. Двое старших – Миша и Сергей, и малыши-погодки Егорка и я. Старшие братья действительно были старшими – пока мы с Егоркой ещё маленькими держались за мамин подол, Сергей и Михаил благополучно женились, отделились от родителей, зажили каждый своим домом.

 

И всё бы хорошо – но пришла беда: родители в одночасье погибли на сенокосе в грозу.

Нас с братишкой «поделили»: братья решили, что Егорка будет жить в семье у Миши, а меня приютит и обогреет семья Сергея. И снова всё бы хорошо – если только может быть хорошо после такой беды – но взрослые не могли представить, что мы не просто будем плакать… Мы выли друг по другу, как осиротевшие зверёныши, и помочь нам забыть общую беду, отвлечь, позабавить чем-то было невозможно. День, два, неделю… И взрослые, сами переживающие смерть родителей, не выдержали. На семейном совете Сергей с Мишей решили: пусть маленькие живут по очереди у каждого из братьев, но – вместе.

Вот так и подняли на ноги нас с Егором старшие братья.

Жить бы да радоваться!

Но – грянула война…

 

…Троих братьев проводила я на фронт.

Ушли добровольцами.

Писали. Делились мыслями о горько-трудном настоящем и мечтами о будущем, о мирном житье-бытье после победы, в которую верили – непоколебимо и свято. Читала эти письма, написанные на случайных листиках бумаги, бережно прятала маленькие треугольнички. Плакала часто, как и все женщины, оставшиеся в злую пору войны в тылу. И решилась: собрала какие-никакие скромные пожитки, пешком прошла восемьдесят вёрст до станции и – ближайшим поездом уехала в Сталинград.

Следующим утро, по приезду, уже работала в цеху Сталинградского тракторного, выпускающего во время войны танки для фронта.

 

Старшие братья перестали писать… Душа разрывалась от неизвестности и немела от горя.

А младший, Егорушка, оказалось, в это время был почти рядом – он служил в кавалерийской части тут, в Сталинграде! Но свидеться с ним так и не пришлось.

На Сталинградском тракторном заводе, кроме девушек, женщин и подростков, работали и парни. Ах, как рвались эти молодые горячие ребята на передовую! Но на заводе нужны были мужские руки. Фронт требовал танки. Много танков!

 

Там и встретила свою любовь. Война ведь любви не помеха.

Молодой. Сильный. Красивый и мужественный. Мимо него нельзя было пройти. Его нельзя было не полюбить. Моё девичье сердце приняло эту любовь, как Божий дар среди тревог и боли, и наполнилось ею до краев.

У парня было необычное имя – Филипп. Необычное имя и самые красивые на свете глаза.

Пожениться мы не успели. Однажды ночью проснулась от холода и от гнетущей мёртвой тишины. Филиппа рядом не было. Вскочив с постели, зажгла свечу – и сразу увидела на столе листок бумаги с короткой фразой: «Я вернусь…»

Добился он как-то отмены брони – и ушёл на фронт, не став омрачать последнюю ночь горькими словами о разлуке.

 

…Он не вернулся.

А я вернулась в родную станицу с кричащим комочком на руках и с кричащими от боли глазами.

Дома меня ждала первая похоронка. Погиб старший – Михаил, заменивший нам с братом отца. Следом пропал без вести Егор, Егорка, Егорушка – самый любимый, самый ласковый из братьев. Тот, с которым я так и не свиделась в прифронтовом Сталинграде… Неделю выла по нему – как когда-то в детстве, но некому теперь было помочь мне, некому было вернуть братишку и утешить душу, забрав из неё боль.

 

Сергей погиб 9 мая 1945 года.

 

…В этот день люди плакали и смеялись от радости, встречая Великую победу.

А я и две мои невестки, собравшись в доме погибшего Сергея, молча держались за руки – слёз уже не было. Были только глаза молодых ещё женщин, полные вселенской боли.

 

… О любимом получила весточку через год после окончания войны. Сынок уже научился ходить и смотрел на меня родными глазами. Он редко плакал. Был маленькой серьёзной копией отца. Моей радостью и надеждой.

Сестра Филиппа прислала письмо – там были страшные слова: «Он не вернулся, Катя…» И фотография любимого, так и не ставшего мне мужем.

***

Бабушка держала в руке снимок и сквозь туман слёз улыбнулась вместе с ним…с Филиппом.

…Довоенная фотография улыбающегося парня со счастливыми глазами – это единственное, что осталось в семье от моего деда, погибшего на фронтах той великой и страшной войны.

А моего папу, что вернулся в родные края «комочком» из Сталинграда, зовут Филиппом.