Хулиганка моя бабушка была. От нее я узнала массу неприличных присказок вроде «Вставай, хватит спать, женихи уже все ворота (обгадили)». И веселая была, не унывала никогда. Передала мне фамильный рецепт пирогов-пряженцов с кислой ягодой. Песню про Щорса «Шел отряд по берегу…» - я с успехом исполняла ее в садике и помню до сих пор целиком. А еще безграничное уважение к тому, как в глубоком тылу ковалась Великая Победа, какой ценой поднимали в войну советских ребятишек. У бабки с дедом их было шесть.

 

«…Дед Максим, чтоб ты знала, всю войну был хирургом в эвакогоспитале. Резал, шил, резал, шил… Рассказывал о своем труде мало и скупо, да и когда – приезжал только глубокой ночью, да и то не каждую неделю. Он в городе работал. Два-три эшелона с ранеными в сутки прибывало. А мы тогда у сестры в деревне жили: что-то росло в огороде – и не так пусто было в тарелке, как у городских (тогда почти все фронту отдавали). Чем-то делились соседи, шестеро ведь детей росло. Ленька, младший, в сорок первом родился. А еще собака у нас была, Ромка. Толстая коротконогая дворняга, глаза большие, морда такая, знаешь… улыбчивая. Посмотри, вот на фотографии она на дворе тут у меня в ногах стоит. А даже не скажу, откуда фотография, кто-то приезжий снял да потом передал.

Большой голод весной, помню, пришел. Только дедов паек и спасал. Первые травинки подъедали, не давая им вырасти. Корни копали с-под земли. В городе, бают, и человечье мясо ели. А старшенькие наши раз-два ловили да гнали людей, которые к нам через ограду перелезали. За Ромкой. Она отощала тоже, но всё мясо. Добрая была, глупая, посвистят – и бежит, хвостом виляет…

Ночью как-то проснулась; смотрю, дед так и не ложился, как из города приехал. Потом вовсе встал и из дома пошел. Звякнуло что-то еще в подполке. Уснула я опять, как провалилась. Мы всю войну так спали. Утром на крыльцо Ромке «бульон» из одёнков отрубей понесла – а нету Ромки! Свистела, искала… Младшие плачут, ага, любили собаку-то.

 

Только через месяц Максим мне со слезами признался: Ромку ведь он сам и зарубил. Ночью почему? Так чтоб соседи не видели, где закопал. Больше чем собака – друг ведь она была. А как друга отдашь на похлебку?..».

 

Бабушка моя, Мария Николаевна, умерла в 1981 году. Конечно, я не могу ее помнить. Все бабушкины присказки, песни и рассказы звучат в памяти лишь голосом моей мамы, которой не стало в 2014-м. Голосом, который помню я, но которого никогда не слышал мой маленький сын.

 

(Конкурс "Эпизод-6. БАБУШКА. Проза")