То ли...

В самой каше этого мира

Я был чужим. О, да!

Это громко, да, громко и

Пусто.

А сейчас выжат им

На обочину - просто и

Безыскусно.

Мимо что-то проносится,

Вроде, даже по делу,

Но потом я вижу, что все это карусель,

Тупая, самодовольная, перепуганная

Карусель,

Куда запрыгнуть - гиблое, да и, признаться,

Глупое дело.

Люди устали - со мной или от меня,

Даже те, что зовутся "близкими".

Не знаю, что это.

Если это взлет - то куда?

Если это падение - насколько низко?

Я здесь - это просто ответственность,

Суконная. Скучная. Даже без риска.

В таком положении многие пишут на прощанье записки:

"Прощайте,(нужное подчеркнуть) простите, будьте вы прокляты, чтоб вы сдохли" -

В японской поэзии это звучало бы так: "Мои рукава промокли",

Что значит - кто-то рыдал или плакал.

А потом? Да плевать. Может, сдох, может, утешился и соседку за сиськи полапал.

Я могу отнять ломаный грош у нищего.

Я могу одеяло отнять у бездомного.

Что завертели носами, словно чего-то ищете,

Словно я сказал что-то, что незнакомо вам?

И - от стены к стене, как горошина в табакерке.

То ли дело к войне, то ли к последней примерке.

Я отдал вам все - до последней буквы,

Я говорил о том, что боятся сказать те, что кропают строки и именуют затем почему-то "стихами",

Я вывернулся наизнанку, по живому, по мертвому -

Скажите, читая сейчас все это, вы не чувствуете себя дураками,

Что попали в сто пятый раз на крючок, охотники за обертками?

...Никак. Отвратительно. Не пресно, не кисло.

То ли обочина поплыла, то ль карусель зависла...