Карантинное
А этот мир - куда он подевался?
И.Б
Вот я.
Вот город мой - как бы не/мой,
в дома-шкатулки впаяны стекляшки
/наивные секретики тая
как будто бытия/,
глазок луны за ними и за мной
следит,
бренчат небесные ключи…
Молчи,
и марш, и марш домой!
Гляди, как тени обтянули ляжки
сурово-караульных фонарей,
скорей
под взглядами тупых витрин
/за каждой прячется локальный даун/
сворачивай дыханье и шаги,
себе
хотя б наедине не ври
/не трусишь, мол, брехня и ерунда/. У
подъезда сигаретину зажги,
постой
в зубах щербатого крыльца,
ещё минуту волюшку потешив
/гундосит ветер в блоковской строфе/,
окурок ржавой мусорке скорми,
замри
пред дверью, словно близ лица,
близ оспин штукатурки облетевшей,
с наклейками губастыми про фей
ночных
и объявлений ни о чём…
Пора, браток, пора –
за шкаф эпохи,
где хроносу лишь вирус господин,
где,
х/каркнув через левое плечо
/дела в с/аду с гоморрой тоже плохи/,
кровавой веры склёвывая крохи,
достигнет
Кара н/аших палес/тин…
Вот ты. Вот мир. На выдохе и вдохе –
единожды один.
