Гасударыня матушка

...Ему пять. Всего пару месяцев назад у него родилась младшая сестренка. И теперь у них большая и дружная семья. Весь этот мир такой большой казался ему добрым и светлым, а жизнь бесконечной светлой дорогой.

А теперь у него есть узкий подоконник в дальнем крыле детского дома, куда он убегал всякий раз, когда удавалось. Именно с того самого окна была видна калитка, в которую должна была зайти его мама, чтобы забрать его, как она и обещала.

К своему пятилетию он сносно научился читать и теперь с удовольствием читал те книги, которые удавалось взять в библиотеке.

Когда мама наспех собирала его в детдом после ссоры с отцом, который ушел, оставив её с двумя детьми на руках, в сумку с вещами попали две особенные вещи: старый плюшевый волк и книжка Самуила Яковлевича Маршака, состоящая из двух сказок «Двенадцать месяцев» и «Горя бояться – счастья не видать».

Плюшевый волк использовался им и как подушка под спину, когда он долго читал, сидя на подоконнике, и, как подставка для книги.

С тех пор он полюбил своё одиночество, получил прозвище «Волк» и более всего на свете любит имена «Настя» и «Маша».

Погружаясь в сказочное повествование «Двенадцати месяцев», он верил, что чудо случится и с ним. Верил так, как могут верить только дети.

И однажды чудо всё-таки случилось, но он был совсем не готов к нему. За окном была ночь. Дождь лил, как из ведра, а ветер промораживал насквозь любого решившегося на путешествие в такую погоду.

Он тяжело спал. Его лихорадило. Пневмония выматывала кашлем. Изо всех щелей старого деревянного здания дуло холодом и сыростью. Он лежал в тонкой пижамке под куцым байковым одеялком.

Сквозь сон и бред лихорадки он услышал своё имя. Голос повторял «Вставай!». Из последних сил он увидел знакомое лицо, склонившееся над ним. Ему показалось, что он бредит, и он снова закрыл глаза. Он не помнит, как одевался, как он шёл по длинному коридору и потом вниз по лестнице и как потом отец на руках нёс его в машину, укутав в свой большой плащ.

В машине было очень тепло. На заднем сидении было невероятно много места. Измотанный, больной, он согрелся и уснул.

…Голос бабушки даже шепотом звучал невероятно мягко. Отец шептал ей что-то очень быстро, дед пытался шептать, но каждый раз голос подводил его, выдавая бас вместо шепота.

Предрассветная мгла еще окутывала деревню, а она всё еще не спала. Всю ночь она хлопотала у кровати больного ребенка: то обтирала его холодным, меняя тряпочки на раскалённом лбу, то давала пить травяные сборы, собранные ей летом на всякий случай, то жадно молилась пред образами.

Через неделю он пошел на поправку, а еще через пару недель уже с удовольствием выходил на улицу, если стояла хорошая погода.

Бабушка вставала очень рано. В большом хозяйстве много дел: и корову надо подоить, и всю животинку накормить, и еды для мужа и внука наготовить. А еще истопить баню и перестирать вещи.

Дед, работавший механизатором в колхозе, уходил рано. Поэтому к 6 утра большую комнату избы наполняли ароматы свежего хлеба из печи и каши, к которой дед питал слабость.

Самое вкусное было проснуться, когда никого нет в избе и, добежав босыми ногами до кухонного стола, жадными глотками выпить молоко из общего кувшина.

Обессиленные после болезни и голода детдома детские ручонки были не в силах поднять кувшин. Поэтому мальчонка, застигнутый врасплох, был похож на шкодливого кота с молочными усами.

Но бабушка никогда не ругалась, она только разводила руками, улыбалась, наливая молоко в его любимую детскую кружку.

В декабре зима пришла и на берега Балтийского моря. Дел на улице почти не было. Все дни бабушка проводила за прялкой, рассказывая одну за другой сказки.

Он слушал их, затаив дыхание, сидя на своей кровати в обнимку с тем самым волком.

…Однажды, почти перед самым новым годом, дед пришел домой очень рано и принёс маленькую, но очень душистую ёлку откуда-то из леса. Согревшись, она наполнила всю избу удивительным ароматом.

Чтобы нарядить её, бабушка стала делать какие-то игрушки, а дед принялся стругать из полена удивительную фигурку. Тихо-тихо из полена дед сделал деда мороза, а на следующий день принялся за снегурку. Еще день ушел на то, чтобы покрасить фигурки. Мальчишка с удовольствием принимал участие во всем этом.

… Когда предновогодние хлопоты остались позади, в один из вечеров бабушка, как обычно, пряла, а дед слез с печки и решил почитать что-нибудь внуку. Перед мальчишкой лежала любимая книжка про двенадцать месяцев.

Дед сел рядом с бабушкой у стола, на котором стояла свеча, старики не любили электрический свет.

Дед стал читать вслух, но так коряво и бездарно, что бабушка начала смеяться «кто же так читает? Ведь дитю читаешь, не на завалинке друзьям»

Дед остановился и, нахмурив бровь, спросил «как же надо?»

Бабушка улыбнулась и начала читать по ролям.

И дед, и мальчишка замерли. Никогда в этой милой и хрупкой женщине не проявлялся столь мощно актерский талант. Немного придя в себя, дед уловил, как надо, и подстроился под чтение бабушки. Они стали читать по ролям. Он за все мужские роли, она – за все женские и за автора.

В печи потрескивали поленья. Кот довольно урчал, лежа рядом с мальчишкой.

Снег, такой редкий гость в этих местах, густо покрывал землю, творя волшебство, такое же, как творит любовь матери…

…не той, что родила, а той, что спасала, оберегала, лечила, не спала ночи, молилась и, отдавая последнее, была счастлива этим...

 

********************************************************************************************************

P.S. В последнее воскресенье ноября на земле отмечается День матери. Символично, что он празднуется в самый холодный и серый месяц года. Только тогда, когда жива мать, живы и мы.

Милая моя, родная, единственная моя, спасибо тебе за меня.

 

В Белоруси во времена моей юности к старшим было принято обращаться на "Вы" и не важно, кто этот старший.

Та прекрасная женщина с белорусскими корнями, которую я считаю матерью, я всегда называл на "Вы".

Более того, в нашей семье всегда было принято называть её "матушка", а для усиление степени уважения на белорусском"Гасударыня матушка" /на русском - "государыня матушка"/.

 

P.P.S. Сказка «12 месяцев» имеет свои словацкие корни. Маршак только обработал ее на наш русский лад.

В словацком оригинале, если верить интернетовским страницам, родную дочку звали Олёна, а падчерицу – Марушка. И ходила она в лес за фиалками, а не за подснежниками. Помимо этого, ее еще несколько раз за всякими лесными дарами, которые не по сезону, злая мачеха отправляла.

Словацкое «Марушка» и русское «Мария» идентичны.

В сказке «Горя бояться – счастья не видать» главную героиню зовут Настя.