Интересуюсь собственною болью...

* * *

Интересуюсь собственною болью,

А сверх того, увы, уже ничем,

Мне интересно – буду ли страдать я,

Коль снова что-то вкусненькое съем.

 

Но так и все: не хапают чужое

Из опасения в тюрьму попасть,

И ближний, опасаясь избиенья,

На мой кусок не разевает пасть.

 

Пронизаны неумолимым страхом

Не только рацион, не только быт,

Но все вопросы социальной жизни,

За всеми действиями страх стоит.

 

Я в страхе опрокидываю рюмку,

Вкушаю сальце, – а чувак другой

Приобретает в ужасе за взятку

Кусок недвижимости неплохой.

 

Но сладко сознавать, что я гораздо

Счастливее, чем этот мироед,

Поскольку язва есть у нас обоих,

Но у меня недвижимости нет.

 

 

* * *

Стыдно пьянствовать больше, чем нужно,

Меру следует помнить всегда,

Ибо, пьянствуя больше, чем нужно,

Поступаешь как те господа,

 

Что украли значительно больше,

Чем для собственных нужно харчей,

И теперь выделяются в мире

Металлическим блеском очей,

 

Выделяются голосом ржавым, –

Этот голос включается вдруг

И хрипит: «Подавайте мне яхту

С миллионом почтительных слуг».

 

Образуется сразу же яхта,

Но мы с горечью видим: она

Лишена романтической дымки,

Устремления ввысь лишена.

 

С яхты тянет тушеной капустой,

Там нетрезвые бабы поют

И гондоны бесчисленной стаей,

Как медузы, за нею плывут.