***

Анне Маркиной

 

смотри: вот это литпроцесс, а вот звезда в губе,

а это лес, блеснувший лес, сам-тишина себе

там день без малого вранья, там я, и жданный, и ночной,

теперь, о дочь, о жуть моя, поговори со мной

 

там чудеса, там ты меня без мысли о любом,

сидит шаламов у огня, весь в нимбе голубом,

колымский свет над ним поёт о том, как не проси,

и зэки слушают на взвод, транссиб и новосиб,

 

и потому что свет взрывной в осколочной губе,

он тоже облако себе, чудовище себе,

во рту огромном темноты, внеплановом дыму,

уже поблизости не ты, а кто – я не пойму:

 

он издан весь и в смерти весь, он полудённый брат,

но голос говорит, что месть и зеркалу не рад,

стоит, я вышел – я ушёл, что мне твой зов и вой,

как будто сам себе укол – верблюжий, горловой,

 

вакцина в дымовом плече, на музыку слова;

но он лишь бог или ничей – и тянешь однова,

как через час земля жива, как песня осетра,

сидим, зажившая трава, у одного костра