БОСЯЦКАЯ

Древний город спит,

за оконцем мрак.

В голове седой

сплошной кавардак,

плоть истерзана

на семи ветрах,

прожил в нищете,

наперекосяк…

 

Как же надоели пустые круги.

В стойле вороной, урчит в потрохах.

Вызревает бак, с брагой, в ветхих сенях

Пока не готово, чуть-чуть потерпи…

 

Вот и плетёшься ,

под вечер , в кабак.

Не каждый синяк

попадает впросак.

Злое ненастье

терзает бродяг,

садится на хвост

матёрый вожак.

Кобель приобрёл

волчьи повадки.

Знает :

На халяву

и уксус сладкий.

 

В кружку пива белой с лихвой наливал

Напрочь , убивал непонятный "базар".

Судьбу сидельца не сыграет мажор :

Гуляет на воле в законе вор.

 

Бей не бойся,

если нож увидал

Не вправляют мозги

вонючим козлам.

Стойло для этих

прогорклый барак.

Там раздолье

похотливым шнырям

Фраера чифирят

по ночам.

 

Сколько не пои отщепенцев вином

души сидевших парней взаперти

Одержимые терялись в пути

и ломали шеи, ломясь напролом.

 

На больничке кайф,

но, тоже, не сахар.

Лепила в зоне

в кирпичных погонах.

Не похож на монаха

тюремный знахарь.

Суицидник

судьбы ненавистник

Каторжанин

выжил на грани

За сколиозом

годы скитаний.

 

Прокажённых ждали подруги домой

отбивая поклоны святым образам

годы ненастья коротали впотьмах

таились мысли о крутых мужиках.

 

На дубовом столе

скатерть белая

Пышет формами

вдова умелая,

от души отхлестала

веничком

И не мучила

совсем вопросами,

на камни

кипятка подбросила.

Приласкала

косой распущенной

одинокого

неимущего...