Небо набрякло грозой

Наглый сквозняк деревянные рамы терзал, в хлорный кафель слетая по крашеной кромке.

Маленькая медсестра усмирила его, заковав наконец-то тугим шпингалетом.

Руки тряслись, свет соперничал с тьмой, где рожала гроза в небесах и меня в это лето

мама. Запомнила всполох лишь в окнах гремящий и плач мной рождённый, отчаянно-громкий.

 

Врач закричал на сестру что-то матом, и шквал за окном ему что-то подобное вторил.

Старт в безопасный маршрут? В безопасный?! Давай проживём и проверим. Дочь. Сына хотела,

мама. Спасибо… Я под одеялом в душе сотни судеб жила, но пока что не телом.

Всё! Аттестат! Отпустите! Лечу покорять бесконечные вехи своих акваторий.

 

***

Мама, пожалуйста, встань, посмотри, как оранжево-жёлтым засыпало травы и травмы

нашего мира оконного. Рыжий соседский мальчишка охапку кленовых лохмотьев

тащит домой на гербарий, наверное. Мама, давай на скамеечку. Видишь, напротив

кто-то сидит уже с палочкой, ждёт продолжения. Мама, ты встань только, выйди, а там мы

 

сядем в такси и с котами куда-нибудь двинем по осени, плюнув на ады и раи.

Небо набрякло грозой. Закрываю окно. Ветер хлещет по стёклам, надежды уносит.

Мамочка, жизнь пролетела, а мы не успели с тобой погулять, налюбиться и… осень.

Как же всё быстро! Теперь точно знаю, что самое страшное – жизнь. От неё умирают.