Колыбель Алтая (цикл стихов)
НА ВЫКРИК
Не выспавшись за ночь, ложится мой самолёт
В пухово-сосновую тишь – колыбель Алтая.
Бог солнца рассветный сироп на макушки льёт –
Стекает медовое утро и книзу тает.
По трапу ступаю с неба. И снова в рай.
Святая. Хотя куда нам, обычным смертным!
И сколько ни находи ты и ни теряй,
Себя – с каждым шагом вниз – обретаешь мерно.
Мой первый наставший день на краю мечты.
Больная. Лечусь пустынным безмолвным зельем.
И сколько ни поднимай, ни бросай меч ты,
Себя – с каждым взмахом вверх – опускаешь в землю.
Бреду по иссохшей хвое небытия –
Свободная. Не могу третий день привыкнуть.
Мертва ли, жива ли… Быть иль не быть… И я
Пытаюсь себя проверить на стон, на выкрик.
Пустая. Уже я здесь и ещё нигде.
Мой нос, обостряя чувство, по ветру задран.
Приблизилась к возрожденью на пятый день.
А счастье ещё в дороге. Прибудет завтра.
С НУЛЯ
Уставший мой взгляд благодатно прикован
К сосновым хребтам неподвижных драконов.
Мне – только молчать.
Не мешать. Не будить.
Мне – лишь задыхаться и плакать беззвучно.
Но это честней, чем сознание мучать
Безверьем, ворча
На преграды в пути.
Пропасть между спин многоглавых титанов –
Слабей и ничтожней нигде я не стану.
Мне – только провал.
До исхода. До дна.
До истины слёзных молитв у подножья.
Тону беззащитно в драконовом ложе.
Лишь этим права.
Одинока. Одна.
Вдали оставляю бессмысленность будней.
Свободней и чище нигде я не буду.
Мне – только с нуля.
С новой строчки. С листа.
Доверить... марать... – это всё для забавы.
Ведь к чистому – нечего больше добавить.
Иное – муляж.
Белоснежней – не стать.
ЗАПЯСТЬЕ
Там, где сходят на нет фонари, провода, сигналы.
Там, где с каждым стволом исчезает асфальта гладь.
Поминутно ко мне прикасайся – мне будет мало –
Посекундно запястье моё на изгибе гладь.
Мне тебя – ощущать, осязать, обонять вслепую –
В этом ласково-диком дурмане, сходящем с гор.
Я тебя даже к ним, хладнокровным царям, ревную –
Век их вечен и верен, а наш – слишком лжив и скор.
И когда ты въедаешься взглядом в вершины кедров,
Предвкушая, как бросишься осенью шишковать,
Я ревную тебя, я скупая. А лес твой щедрый.
Потому ты дурёху-меня беспрестанно гладь.
Неживую меня возвращай помгновенно к жизни.
На запястье – по капельке света души твоей.
Я в кедровых объятьях твоих стала чуть капризней.
А точнее, я стала доверчивей и нежней.
ШИФР
День на исходе. Травы почти остыли –
Запах духмяный сбился в гортани в ком.
Тих у костра ты – дровни ли жжёшь, мосты ли…
Больше не вспыхнет рай. Ни в тебе, ни в ком.
Будут закаты. Будут сухие ночи.
Прежней услады больше не будет в них.
Треском поленья азбуку Морзе строчат –
Шифр прогоревших сдержанных слов твоих.
Ты не давал мне ни тишины, ни клятвы.
Ночь неизменно переродится в день.
Травы духмяны, высохши, стылы, смяты.
Счастье не вспыхнет больше ни здесь, нигде.
БАРАНКИ
Время белёсых рассветных туманов,
Мелких дождей,
Тихого странствия, чая из термоса, пара и сушек.
Счастье – незримо, а значит обманно:
Только дашь день,
Как он до самого малого мига летучего сужен.
Я тебя помню теперь по-другому,
Словно сквозь дым,
Сквозь молоко наших утренних грёз в колыбели каньона.
Помню уснувшего, впавшего в кому
Львом молодым,
Хищником сытым, рычащим невольно во сне приглушённо.
Я тебя помню… А был ли ты правдой…
Счастье – мираж…
Утро белёсо, а значит невечно, и значит обманно.
Верить в обратное я бы и рада:
Будто мир – наш.
Но отзывается душу ломающим хрустом баранок.
