Цвета пыли
Мы оба знаем, что черта с два
когда-нибудь это случится.
На птичьем рынке была когда,
Там продавалась птица.
Среди других таких же вот птиц
В тесной, вонючей клетке,
В потусторонних кругах границ,
На жёрдочке, не на ветке.
Лежали перышки на полу,
Висели, как плетки крылья.
И я сказала - Хочу вон ту,
Которая цвета пыли.
Пошла к обрыву.
Открыла дверь.
Лети. Забирай свободу.
Сверкнул затравленным взглядом зверь
И камнем свалился в воду.
Пустыня. Ветер гоняет песок. Поднимает. Швыряет то вверх, то вниз. Ребристая, словно дно морское. Только моря нет. Остовы кораблей, останки рыб диковинных, огромных, жутких. Воздух горячий пылью рассыпался, смешивался с песком.
Она шла давно. Такая же пыль, как и всё вокруг. Казалось, чуть сильней подует ветер и она, не выдержав, разлетится на мелкие, незаметные крупинки. Её силуэт изгибался в жарком мареве. То вытягивался, то становился совсем крохотным, принимая причудливые формы, а то исчезал вовсе, появляясь потом неожиданно огромным, лёгким, прозрачным.
Она искала море. Иногда останавливалась, втягивала нервно тонкими ноздрями кипящий аромат пустыни, прислушивалась. Так охотничьи собаки вынюхивают дичь, идут точно по следу, уверенные в своей правоте. Но они бегут возбуждённо, грациозно. Она же - отрешённо, безобразно.
Море вылизывало скалы. С размаху бросалось на них, выло дико, как затравленный зверь. Зверь, который чувствует охотника, но бежит, не сдаётся до самого конца своего. И, загнанный в угол, разворачивается и, глядя в глаза своему убийце, бросается на него.
Она стояла на скале. У самого её края. Никуда не смотрела. Глаза закрыты. Хищная улыбка на белых губах. "Вот ты и попалось". Море затихло на секунду. Замерло гигантским гребнем и, рыча, бросилось на неё, летящую вниз...
Пустыня. Ветер гоняет песок...
