Боже ж ты мой...
Тёплое летнее утро.
Семь сорок по Киеву.
Сижу на лоджии, читаю стихотворение-воспоминание о Флоренции*.
Отлично слышу всё, что происходит во дворе.
Сегодня под моими окнами очередная «планёрка за жизнь» подвыпивших аборигенов: воскресенье, выходной.
Лёгкий ветерок (зачёркнуто), «лёгкий» матерок, ненавязчиво пробуждая жителей двора, города, страны, окрепнув, летит покорять Вселенную.
«Кто же, если не мы?» – поочерёдно, как бы утверждают ораторы.
«Нем и… Ем и… Нем и…» – эхом возвращается, как бы ответ соседей.
Но что следует после «и» мне никак не удаётся разобрать: матерок…
Боже ж ты мой, как прекрасна Флоренция! Утром,
ровно в семь сорок, читаю об этом стихи я.
Двор завалила по крыши домов перламутром
неукротимого солнца шальная стихия.
Чем не Италия? Музыка слов и фасадов
может звучать и в кварталах страны транспарантов,
если забыть послевкусие прежнего ада,
малосравнимого с пресной комедией Данте.
И не мечтай, оценивший стихи обыватель:
хрупкая аура счастья разорвана, смята.
Двое в спортивках, одна в полинялом халате
перерифмуют хоть Джотто, хоть башенку. С матом.
Кто как умеет, в условиях нынешних, тяжких,
истину ищет, баланс между белым и чёрным:
кто-то стихами от скуки марает бумажки,
кто выпивать по утрам не считает зазорным,
криком кричать, исходить гомерическим смехом
в гулких дворах позабытой богами вселенной,
где мы с тобой просто нонсенс, ошибка, помеха.
Вызнать бы, вычислить: и до какого колена?
2020
