А завтра мир уснет
– Папа, когда ты вернешься? – Тару повис на отце, который крепко прижал мальчишку к груди и грустно улыбнулся:
– Нескоро, сынок. Я буду работать на космической станции. Она далеко-далеко в небе.
– У самых звезд?
– Почти!
– Господин Ёшида, – вмешался в их разговор работодатель, приехавший забрать отца, – нам пора.
– Да, простите. Я сейчас, – кивнул Тору Ёшида, мягко отстраняя сынишку. – Ну, пока, парень! Приглядывай за мамой!
– Лететь обязательно, да? – мальчик тихо всхлипнул, но тут же постарался взять себя в руки. Он же не девчонка, чтобы ныть! Но папа еще здесь, а Тару уже начал скучать.
– Да, родной. Я должен заработать побольше денег, чтобы у нас не забрали дом. Буду выходить на связь, обещаю!
– Береги себя, милый, – Юко тоже обняла мужа. – Присылай сообщения, ты обещал!
– Ладно, милые, увидимся! – Тору махнул на прощание рукой и, не оглядываясь, поспешил к подошедшему аэрокару под крик сына:
– Пап, не уходи!
***
– Пап, не уходи! – Тару подскочил на койке, чуть не ударился о верхнюю полку и сдавленно откашлялся. Ребята ему за вопли спасибо не скажут. В казармах еще не включили дневное освещение, оставалось немного времени на отдых, но вряд ли он заснет опять. Этот сон повторяется каждый год в одну и ту же черную дату календаря. Тогда им с мамой сообщили, что отец погиб. И на этом все. Произошедшее на космической станции «Терра-1» отправилось под гриф «Секретно»: семьям предложили денежную компенсацию за молчание. Ради будущего Тару мать согласилась жить в неведении, но – в собственном доме. Ему тоже стоило смириться, парень и отца не помнил толком, но дурацкий сон не позволял, приходя, будто по какому-то сверхъестественному расписанию.
Ёшида-младший давно знал, что данные по станции с самого начала упрятаны властями в особо защищенный архив Международного Бюро по противодействию терроризму, и уже этот факт был странным. Спустя годы Тару стал военным и пришел работать в Бюро, чтобы однажды добраться до заветных файлов. Пока же он служил в тактическом боевом отряде, имея самый низкий уровень допуска к архиву, но надеялся продвинуться по службе со временем и, наконец, узнать правду, даже если пройдет еще двадцать лет.
Его крик не разбудил сослуживцев, но спустя пару минут раздался сигнал тревоги, противный звук, способный мертвого поднять с кровати:
- Внимание, группе «Буран» прибыть к транспортнику! Внимание, группе «Буран» прибыть к транспортнику!
Тару первым вскочил и принялся экипироваться: красный уровень подразумевал немедленный вылет на место очередной атаки «Детей Неба» – группировки террористов, выступающих против научных открытий, освоения космоса и прочих технических достижений, а вдобавок, проповедующих грядущий Армагеддон. Их лидер, Просветленный, утверждал, что мир роет себе яму с тех пор, как в начале двадцать первого столетия была клонирована первая овца.
На его бредни давно перестали бы обращать внимание, но последователи «пророка», не гнушались использовать новинки современного вооружения при всей своей нелюбви к науке. Это доставляло проблемы. Взрывы НИИ, крупных лабораторий и технических центров, нападения на Космодром, теракты в посольствах и административных зданиях крупнейших стран – лишь краткий список похождений «небесных деток». Отдельных борцов за идею поймать удавалось, но верхушка группировки была воистину неуловима. Просветленный потом вещал, что им помогает Бог. Причем, ни Бога, ни настоящего лица «пророка» никто воочию не видел. Вот и не верь в трансцендентные силы…
Не далее, как вчера их отряду удалось поймать пару мелких сошек, но, толку от этих трепыханий было не больше, чем от каждодневных исполнений гимна Стран Азиатского Содружества – Конфедерации, в которой Тару имел честь (или неосторожность) родиться. Благодаря «работе» террорстов страна находилась на пороге Четвертой Мировой с Американским Континентальным Союзом на почве взаимных подозрений и обвинений, и сдерживало ее начало хлипкое антитеррористическое Соглашение.
Дети Неба не только угрожали подорвать хрупкий мир, с их деятельностью пришла новая напасть. По всему миру стали массово пропадать дети: одного возраста и неизменно талантливые в какой-либо сфере науки. Лидеры стран ситуацию комментировали сдержанно, но, понятное дело, одни подозревали других и наоборот, что накаляло обстановку до предела.
Бегущий к транспортнику Тару голову был готов отдать на развоплощение, что прямо сейчас вновь атакован какой-нибудь интернат для продвинутых «надежд всея страны» наподобие того, в котором работает его отчим…
– Шевелите задницами! – услышали все зычный крик командира, Тару вылетел в коридор, натыкаясь на злющего Сакату-сана, который, глянув куда-то за его плечо, отрезал:
– Рейта, а ты можешь ничем не шевелить – отстранен!
– Как отстранен? – пробормотал он, тут же разворачиваясь и убегая на командный пункт за разъяснением.
– Мать у него там работает, – вздохнул Саката, пересчитывая бойцов отряда.
Отлично, они остались без второго снайпера… Вот только отчим Тару работает вместе с матерью Рейты. Но командир насчет него никаких распоряжений не давал. Может, не учли в суматохе?
Встав в строй у транспортника вместе с остальной группой, Тару внимательно выслушал вводные данные. Он был прав во всех своих догадках. Да, нападение на интернат. Да, на тот самый, где его «второй папа» ведет курс программной инженерии для одаренных детей, и, скорее всего, он мертв, потому что террористы не оставляют свидетелей. След напавших не потерян, а он почему-то не отстранен и летит со всеми… все чудесатее и чудесатее.
Ёшида принял решение не отсвечивать, не задавать вопросы и молча одним из первых влез в транспортник. Они оперативно выдвинулись, и, если повезет, возьмут, наконец, этих уродов тепленькими к обеду…
С тех пор, как в САС открыли технологию квантового разрыва пространства, перемещаться по планете из «пункта А в пункт Б» стало значительно проще, поэтому транспортник через считанные минуты выпрыгнул к месту предполагаемого расположения террористов из «квантового тоннеля».
– Предполагалось, что это старая заброшенная база? – подал голос Йомо. Он редко принимал участие в силовых операциях, отвечал за электронику, сканирование местности и связь, но сейчас парень был совсем бесполезен – новые приборы приказали долго жить, и сориентироваться на месте не представлялось возможным. – Мощная у них глушилка.
– Ну, так им же «Бог» помогает, – язвительно прошипел Саката. – Предположительно мы на территории острова Сахалин – мысе Анива. Это место лет двести заброшено, если не больше.
– Правда? – хмыкнул Тару, оглядываясь.
Территория, на которой они оказались, выглядела пустынной, но не заброшенной. Во-первых, вместо развалин древнего маяка красовалась ровная площадка. На такие обычно прибывает воздушный транспорт. Во-вторых, неподалеку расположился небольшой ангар. Он казался старым, но Тару, разглядел вполне новенький электронный замок на воротах и еле заметные красновато-лиловые линии защитного силового поля. Похоже, командир тоже обратил на это внимание:
– Группа, включить на транспортнике маскировку, рассредоточиться! Займите позиции вокруг площадки! Возможно, именно сюда прибудут террористы с украденными детьми. Скорее всего, они их кому-то передают… Йомо, у тебя хоть что-то работает?
– Голова, сэр! – отшутился тот, за что получил выговор, а потому тут же доложил по форме. – Не работают образцы техники на ионной энергии. Но у меня есть пара примочек из старых разработок…
– Был приказ утилизировать их – начал Саката, однако Йомо уже побежал в транспортник за устаревшими, но надежными излучателями, способными вырубить защитное поле ангара и раскодировать мудреный замок.
– Его привязанность к раритетным железкам неистребима, – пробормотал командир. – Их излучение опасно…
– Но они работают, – договорили за него Тару и вернувшийся с оборудованием Йомо.
Саката строго посмотрел на них и отдал приказ:
– Ёшида и Шоичи – за мной. Остальные – следить за местностью, докладывать даже о мимо пролетающих чайках! Ясно? Акира – за старшего!
– Есть! – отозвался командир первого звена отряда. – Только чайки вымерли! Могу доложить о воробьях!
– Зато комары бессмертны, – пробормотал Тару, отмахиваясь от насекомых, почувствовавших свежую кровь.
- Разговорчики! – оборвал их капитан. – Чего стоим, расслабились? Выполнять!
Ребята мигом рассредоточились на местности, их транспортник слился с прибрежным пейзажем, а Саката, Тару и Йомо выдвинулись к ангару.
Было до странного тихо, никто не появлялся, пока их техник колдовал над силовым полем и замком, поэтому, когда получилось его открыть, они просто… вошли. Помещение выглядело обшарпанным и пустым: ни старой брошенной техники, ни обломков мебели – ничего.
– А пыли тоже нет, – заметил Ёшида. – Йомо, мы можем узнать, есть ли что-то внизу?
– Соображаешь, – хлопнул его по плечу командир. – Зачем охранять голые стены, которые даже на металлолом не сгодятся – сплавы эти уже лет двадцать не в ходу…
– Вы правы, – Йомо уставился на экран сканера. – Там, под нами, какое-то странное излучение, и глушилка, которая свела с ума новые приборы. Надо найти вход.
Вскоре в дальнем углу ангара нашелся неприметный люк с замком примитивной числовой кодировки. Йомо подсоединил к панели одну из своих примочек, люк открылся бесшумно.
– Кто-то часто туда-сюда шастает, – прошептал Саката. – Даже не заедает система. Тихо! Похоже, там кто-то есть?
Тару прислушался – снизу шел низковатый вибрирующий гул, и кто-то приглушенно говорил.
– Внизу люди, – прошептал он. – Проверим, сэр?
– Оружие в боевой режим. Винтовку оставь, возьми бластер.
– Йомо, присматривай за ней! – Тару подал чехол с СВ связисту. – Я пошел?
– Давай, я за тобой, – решил Саката. – Йомо, жди тут.
Тару осторожно спустился по обычной неавтоматической лестнице и оказался в более интересном помещении: светлый коридор, сероватые стены, определенно выполненные из новых упрочненных сплавов, какие применяются в научных лабораториях, предназначенных для самых опасных экспериментов с химическим, биологическим и квантовым оружием. Одно нажатие кнопки – и металл сращивается в герметичный «куб» (или другую фигуру по форме здания), и никто не входит и не выходит. Сурово, но надежно. Сейчас в мире было около пятнадцати «законсервированных объектов», в каждом оставались люди – вечные пленники подобных сооружений. Не хотелось бы войти в их число…
– Думаешь, не заблокируют ли нас тут? – прошептал Саката. – Наверно, им легче нас пристрелить. Даже не представляю, сколько стоят эти дихромовые гробы!
– Много, командир, очень много. Шорох идет оттуда, – Тару увидел, что их коридор в конце разделяется надвое, и звуки раздаются откуда-то слева, там же мерцает синеватый свет.
– Пошли. Медленно! И без глупостей. Тару, я знаю, что отчима ты не жалуешь, поэтому не отстранил тебя вопреки инструкции…
– Командир, если он в этом замешан, я буду первым, кто его пристрелит! Нифига себе…
За поворотом их ждал довольно большой зал, набитый разнообразной электроникой, но внимание привлекала только странного вида платформа: круги диаметром около метра образовывали пятиугольник, еще один круг находился посередине. Наверху, прямо над кругами, висели на подъемниках цилиндрические капсулы из неизвестного материала.
– Это еще что? – прошептал Тару за мгновение до того, как открылся шлюз в противоположной стороне зала, и оттуда вышли пятеро детей. Четверых Тару не знал, но пятый… – Юджи?
– Что?
– Это Юджи, мой брат! Но он не учится в той школе, – Тару ждал, что отчим вот-вот появится, но вслед за детьми вышел не он. – Мама?! Какого дьявола?
– Это твоя мать? – Саката направил на Тару бластер, а тот продолжал смотреть.
Вместе с Юко шел незнакомый Тару мужчина. Мать расставила детей по кругам на платформе, тот, другой, встал за панель управления, капсулы с тихим гулом начали опускаться.
– Этот звук мы слышали. Что это? И почему твоя мать жива и участвует в этом? Отвечай!
– Командир, клянусь памятью отца, я не знаю! – прошипел Тару. – Что они делают? Это безопасно? Там же мой брат… Надо это остановить.
– Вызывай второе звено, нужна помощь, – решил капитан.
Однако связь предсказуемо не работала, передать сигнал своим не удалось.
– Ладно, справимся сами. Пошли! – тихо скомандовал Саката, и они выбежали из своего укрытия, направляя оружие на вероятных преступников:
– Международное Бюро противодействия терроризму, капитан Саката Такеши! Приказываю прекратить манипуляции с оборудованием! Поднять руки!
– Отпустите детей! – выкрикнул Тару, целясь то в мужчину, то в панель управления неизвестным прибором.
Мать повернулась к ним. Удивленной она не выглядела.
– Надо же, ты здесь. А я все думала, как тебя вытащить из твоей казармы, сынок… Капитан, вы, вероятно, огорчитесь, но детей здесь больше нет.
– Где они?
– На небе. Отправились к Богу! – фанатично рассмеялся второй.
– Тоши, заткнись! – одернула его Юко.
– Вы их убили? – прогрохотал Саката, готовый стрелять в ту же секунду.
– Что вы! Дети – это будущее. А это – удивительная разработка. Квантовый транспортер, способный перемещать живую материю на расстояние… примерно на расстояние Луны.
– Куда вы их отправили?
– Чуть ближе, чем на Луну. Но, боюсь, у меня нет лишних билетов! – недобро улыбнулась Юко. Тару едва успел уловить движение. Бесшумный луч лазера, и командир упал, как подкошенный. Запах паленой плоти ударил в ноздри. Стреляли из коридора, откуда они пришли. Их защитная униформа не спасла Сакату от дыры в груди. Обернувшись, Ёшида увидел Йомо, держащего в руках его расчехленную винтовку:
– Прости, кэп. Новый мир требует жертв!
– Тварь… – прошипел Тару, стреляя в ответ. Предательство Йомо объясняло вечно не работающую «новомодную технику». Сколько в Бюро еще крыс, интересно? Странно, но его пока не трогали, хотя вместо убитого связиста-предателя в помещение вбежали еще трое, а потому он, плюнув на все инструкции и возможную опасность последовать за капитаном, подлетел к его телу, переворачивая Такеши на спину. Конечно, тот был мертв. Тару закрыл его глаза и сорвал с груди жетон, засовывая железку в карман штанов.
– Меня не пристрелишь по-родственному, мам? – прошептал он с горечью, вставая и смотря ей в глаза. – Может, хотя бы объяснишь, как тебя угораздило связаться с этими уродами?
– Тебе нужны ответы, родной? Тогда вставай на платформу, – Юко, наконец, тоже достала оружие.
– А если откажусь?
– Значит, умрешь в неведении, как и остальные члены твоей группы! – провизжал фанатик-Тоши.
- Значит, вырублю и утащу силой! – крикнула женщина, обрывая вопли своего приятеля.
– Все мертвы? – прошипел Тару. – Йомо постарался или эти?
– Разве это важно? Их смерть была легкой. Более легкой, чем предстоит другим. А теперь вставай на платформу. Ты будешь рад его увидеть. Быстрее! – мать привела бластер в боевой режим.
– Выстрелишь в сына? Или им прикажешь?
– Не вынуждай меня!
– Ладно.
Опуская оружие, Тару прошел на платформу. Что ж… попробует подыграть и действовать по ситуации. Надо понять, куда и зачем они перевозят детей, что делает тут мать, простой медик, и как это остановить. И можно ли остановить? Голова гудела, и только сейчас свалилось осознание, что его парней – почти семьи – больше нет. Что нет капитана Сакаты – командира, учителя, второго отца… Что он во второй раз стал сиротой…
Бластер не отобрали. Глупо с их стороны. Происходящее стало ощущаться как сквозь дымку тумана – слишком много открытий за последние пятнадцать минут. Его друзья, командир, – все мертвы, мать – террорист, хохмач Йомо – предатель, а Тару остался единственным, кто, теоретически, все еще может выполнить задание. В голове немного прояснилось. У него все еще есть цель – разобраться с происходящим, вернуть детей, отомстить… или сдохнуть, пытаясь.
А дальше – в глаза ударила вспышка того самого синеватого света, сознание слегка поплыло, внутренности перекрутило в морской узел, и Ёшида порадовался, что после ужина в казармах времени прошло много, и он позорно не выблевал его остатки вместе с желудком.
Скоро свистопляска цветов и ощущений закончилась, а Тару оказался в похожем помещении на похожей платформе.
– Где мы? – выдохнул он, стараясь держать и равновесие, и самообладание.
– Добро пожаловать на «Терру-1», сынок! – услышал он голос из своего сна. Только неживой, механический. Тару обернулся, и желудок все-таки скрутило спазмом, а во рту стало горько от желчи.
Перед ним стояло то, что, видимо, осталось от его отца. Когда-то красивое лицо теперь было изрезано мелкими шрамами – правая его половина, которая выглядела человеческой. Левая состояла из металлических спаянных между собой пластин, глаз был искусственным и даже близко не напоминал орган зрения – мерцал красноватым, как обычный инфракрасный датчик, и Тару невольно вспомнил многочисленные фильмы про киборгов. Правая рука тоже была из металла, а тяжелая механическая походка говорила о том, что и это не последний «апгрейд».
– О… отец? – выдавил парень, понимая, что «папой» это существо назвать пока не поворачивается язык.
– Здравствуй, сын, как же ты вырос, – проговорил Тору Ёшида так, словно констатировал, что днем светло, а ночью – темно. Ни единой эмоции: ни удивления, ни гордости, ни радости – ничего.
– Что все это значит? Мам? – спрашивать о чем-либо отца (или того, кто раньше им был), желания так и не появилось. Только противная тошнота никак не проходила, а к ней прибавилась дрожь в руках. Тару никак не мог осознать и принять, то, что видел. С каждой секундой он понимал все меньше, но, кажется, был близок к тому, чтобы разобраться и с настоящим, и с прошлым.
– Я узнала о случившемся на станции три года назад, родной. Ты как раз заканчивал Академию. Твой папа жив, «Терра-1» не была уничтожена. Милый, может, сам расскажешь?
Милый? Да, старая любовь не ржавеет, даже если теперь состоит из кусков металла. Выходит, они на все еще существующей «Терре-1». Но это добавило вопросов: во-первых, какого черта? Во-вторых, что тут произошло? В-третьих, как выбираться отсюда? Как вытащить детей, в конце концов? Они в чертовом космосе на чертовой станции, которой не должно быть!
От внутренней истерики Тару отвлек вызывающий противную дрожь металлический голос.
– Двадцать лет назад нас наняли на работу, – проскрипел киборг, – охранять это место. Обещали хорошо платить, и я, в числе других, поднялся на борт научной станции. Уже тогда между государствами планеты назревал серьезный конфликт. Эта станция находилась в ведомстве Министерства обороны САС. Наши ученые рассчитывали создать суперсолдат, а на Луне развернуть военный полигон. Из охранников мы стали подопытными кроликами. Нас перебирали на части и усовершенствовали: теперь моему телу нужно куда меньше времени на сон. Оно не хочет изысканной еды – достаточно питательного коктейля. Вместо крови – легко восполнимая синтетическая жидкость. Псионические чипы подавляют эмоции. Нашему Создателю удалось сделать идеальных солдат. Но другие ученые не смогли вовремя остановиться, они не были удовлетворены результатами: опыты становились более жестокими, более безумными. Не выдержав бесконечных пыток, в которые превратилась программа усовершенствования, мы восстали. То, что восемнадцать лет назад произошло на «Терре-1», не уничтожило станцию. Освободило ее. Мы сохранили жизнь ученым, смогли найти компромисс и общую цель. Ресурсов «Терры-1» достаточно, чтобы жить и работать автономно десятки лет. Мы получили материалы и оборудование для постройки лунной базы, но вместо этого решили расширить станцию. Теперь она может вместить в себя маленький город.
– Вы похищаете детей для этого? Заселить станцию? Но ради чего? – Тару разглядывал белые стены, избегая смотреть на монстра, которым стал его отец.
– Война на Земле неизбежна. Более того, она необходима. Мы провели исследования – природных ресурсов планеты с нынешними темпами роста населения хватит не более, чем на сто лет. Еще в двадцать первом веке планета стояла на грани катастрофы. А сейчас? Ни одного уголка живой природы – металл и пластик. Ты видел живых птиц? Я помню последних, выведенных генетически. Они уже не выжили бы в дикой природе.
– К чему ты клонишь? – Тару словно попал в фантастический фильм, и сценарий писал сумасшедший. Кажется, он понял, чего добивались «Дети Неба» и почему их не смогли поймать. Террористы были здесь, на замаскированной от земных радаров, оснащенной по первому слову науки станции! И готовили что-то, что жителям Земли не придется по вкусу…
– К тому, что для существования человеческой популяции достаточно чуть более пятнадцати тысяч здоровых особей. Людей почти десять миллиардов. И все непомерно жадны. Они сами приближают себя к Армагеддону. А мы здесь, на Терре-1 переживем его и однажды вернемся на обновленную планету, когда она очистится, - повторил киборг фразу, которую Тару не раз слышал от задержанных ими фанатиков.
– Просветленный? Ты ли это? А где же твой Бог? – прошипел он сквозь зубы, наконец, догадавшись. Текст пророчества, как под копирку…
– Здесь, юноша, – в помещение вошел уже довольно пожилой мужчина, но он не был «усовершенствован». – Я создал «Терру-1». Я создам Терру вновь, когда планета сбросит с себя груз этой гиблой цивилизации!
– Что вы задумали? – Тару уже знал ответ, и по-детски наивно захотелось ущипнуть себя покрепче и проснуться, отряхнуться от кошмара и оказаться в родной койке на Базе, но нет же: вот станция-город, вот – мама-террористка, вот – живой отец-киборг-злодей и безумный ученый: полный комплект штампов для тупого боевика. Для эффектной кульминации вот-вот прозвучит план по уничтожению жизни на Земле. Лучше бы он остался на базе! Но какая разница, где подыхать? Здесь, на Базе, в родном доме, в тайной лаборатории врага? Смерть – есть смерть… Новая мысль о погибших друзьях разозлила:
– Ты ведь не Бог. Такой же человек, не лучше и не хуже других. Так кто тебе дал право решать судьбу человечества? – «Божечки, пафосно-то как! Надо перестать смотреть сериалы!» - одернул Тару сам себя, но «Бог» уже начал свой монолог.
– Юноша, вы говорите, как благородный герой старых фантастических романов, – усмехнулся Создатель. – Человечество само решило свою судьбу. На нашей станции есть оружие. Настолько опасное для планеты, что его так и не решились использовать во время Третьей Мировой. Атомная бомба. Уже больше века люди не вспоминают о них. Однако – бережно хранят. Одна такая прямо сейчас полетит и упадет на Вашингтон. После чего АКС ударит по Странам Азиатского Содружества. Зацепит Объединенную Европу. Уже никто не станет договариваться. Погибнут миллиарды. А те немногие, кто выживут, будут вынуждены или «улучшить» себя подобно твоему отцу, или медленно и мучительно умереть от последствий ядерной войны.
– Сегодня мы закончили все приготовления, – вклинилась в разговор мать. – Биологический материал для сохранения популяции человека собран. Генетические образцы флоры и фауны также прибыли на станцию. Молодое поколение будет «усовершенствовано»: никаких негативных эмоций, новые тела, новые ценности. Терру населит идеальное общество. Единое, рациональное, интеллектуальное, сильное, выносливое. Совершенное! Как твой отец.
– Мама, как ты могла в это ввязаться? Ты совсем спятила? По-твоему, «это» - наш папа? Этот ходячий компьютер с эмоциональностью консервной банки? – вспыхнул тару. Он хотел знать правду – узнал. Теперь перехотел. Но уже поздно. – Почему не пристрелили меня с моей группой? Зачем вы показываете мне все это?
– Ты мой сын, Тару. Как и Юджи. Я хочу, чтобы вы жили. Тору предложил мне выбор. Здесь – с ним, или на гибнущей Земле. Я не имела права выбрать иное. Ради вас. Не волнуйся, нас всех «усовершенствуют». Мы будем терпеливо работать и учиться, чтобы однажды увидеть расцвет нового мира! – мать выглядела, как те фанатики с промытыми мозгами. И сейчас Ёшида-младший как никогда, хотел оказаться на Земле. Лучше сдохнуть от радиации, чем вот так…
– Когда мир сошел с ума? – пробормотал Тару, достав из кармана жетон командира и начиная перебирать его в руках. – А если станция будет уничтожена? Если я, допустим, расстреляю панель управления прямо сейчас? Оружие-то вы не забрали, – Тару поднял бластер и попытался выстрелить, но ствол был «мертв».
– Поздно, сынок, – сочувственно улыбнулся Создатель. – Армагеддон не остановить. И, если надумаешь стрелять, помни, что у нас есть резервные источники питания, а оружие после прямого квантового перемещения требует перенастройки. Ребята, все-таки заберите у мальчика игрушку, а то поранится. Не расстраивай маму и папу, Тару! Смотри!
Охрана забрала у него бесполезный бластер, а тем временем панели, закрывающие огромные иллюминаторы, раскрылись. Тару впервые увидел Землю из космоса. Когда-то она была зелено-голубой, теперь же зелень сменилась серостью, даже вода и близко не давала тот небесный оттенок, что сохранился в памяти людей благодаря историческим архивам. Но он был захвачен иным зрелищем: орудия станции были приведены в полную боевую готовность, это отобразилось на экранах управления, и старик, откашлявшись, прокричал:
– Да грядет Армагеддон! Хорошее название для ракеты, да? – и Тору Ёшида без лишних слов и помпезной торжественности момента хладнокровно нажал на кнопку «Пуск».
– Вот и все, родной, – Юко подошла к нему, мягко беря за руку. – Сейчас ты пойдешь с Создателем. Он «улучшит» тебя. Это честь – иметь шанс на жизнь здесь, когда на планете царит хаос и смерть… как же я рада, что все мы снова вместе!
– Почему, мам?
– Я все еще люблю твоего отца. Даже таким.
– У тебя есть новый муж и отец Юджи… Как же он, мам? – Тару терпеть не мог отчима, но мама, казалось, была с ним счастлива. И теперь просто бросила его там. Или пристрела еще при нападении на интернат…
– Это жестоко, знаю… да что ты вертишь эту железку? – Юко, наконец, обратила внимание на то, что Тару продолжает крутить в пальцах жетон капитана Такеши.
– Мир несовершенен, мама. Человек несовершенен. Мы не роботы. Поэтому живем, совершая ошибки, творя глупости, разрушая себя, разрушая все вокруг себя. Знаю, это снова звучит по-геройски пафосно, но я не герой, я просто солдат! – прошептал Тару. – Может, то, что хотят построить отец и этот псих станет «идеальным» обществом, но хочу ли я в нем жить? Простой неидеальный я не хочу существовать в мире, построенном на костях моих друзей, которых вы сегодня убили, и еще десяти миллиардов людей. Но, знаешь, что самое страшное? Когда меня «улучшат», мне будет плевать на это. На три миллиарда погибших детей. На сметенные ядерным взрывом города. На уничтоженную историю. На мою гитару, которая осталась в казарме. На Такеши-сана, который даже не знал, за что был убит. Я забуду о них или перестану считать важными. Я не хочу стать идеальной железной куклой, мама. Однако, один «апгрейд» в моем теле уже есть. Нейрочип контроля. Зачем я верчу жетон? А это не жетон, это пульт управления чипами бойцов группы. Пока мы мило болтали, я набрал свой код отключения, - усмехнулся последний выживший член антитеррористической группы «Буран», принимая окончательное решение. Миссия не выполнена, он эмоционально скомпрометирован, но остановить его некому. Кроме него самого…
– Тару, нет. Отберите у него... – поняла Юки, приказывая киборгам его скрутить.
– Поздно, мам, – прошептал Тару, еще раз взглянул в иллюминатор, но планету уже было не разглядеть из-за поднявшегося радиоактивного тумана, а потом, не давая себе времени струсить, под вопль матери и безразличный взгляд отца нажал на кнопку «Нейтрализовать».
Каждый нерв пронзила боль, а потом стало легко и свободно.
Старый Мир умирал, засыпал на много веков, и Тару засыпал вместе с ним. Он надеялся – навечно.
***
– Нейронные связи восстановлены. Чип подавления эмоций работает исправно. Импланты прижились на девяносто пять процентов. Отчет закончил! – Тару слышал чей-то монотонный голос, как через толщу воды, а когда открыл глаза, то видел все словно сквозь синеватую дымку. Он потянулся к глазам, чтобы потереть, но наткнулся на что-то твердое. Механическое.
– Чип нейтрализации сжег глазной нерв. Пришлось заменять. Добро пожаловать в Новый мир, сынок, – скрипел тот, кого он раньше звал папой.
Старый Мир умирал, засыпал на много веков, и Тару заснул вместе с ним. Чтобы снова проснуться.
И однажды разрушить Новый.
