эдельвейсы экс

любой колодец не безграничен,

проложат новый железный путь,

взлетят в последний раз стаи птичьи,

когда? - не знаю.. когда-нибудь.

 

Журавль застынет обычной палкой,

с ведром пробитым, до белых жил

побеги трещин, снесут на свалку,

и будто нЕ был, не бЫл, не жил.

 

И лёд на стенах стеклянной крошкой

с глухим ударом падёт на дно.

Дай докрутить мне ещё немножко

своё немое ч/б кино.

 

Ещё сквозь скалы прут эдельвейсы,

и тонкой змейкой ползёт вода,

кричу я птице - лети - напейся,

она смеётся - не до тебя.

 

В горах темнеет как выстрел - быстро,

не понимаешь - жива - мертва.

А я не смею взлететь за птицей -

не по размеру даны крыла.

 

Не по размеру земля и небо,

они большие - дождинка я.

Мне при рожденье забыли веру

в себя в нагрудный вложить карман.