Зеркала

Я гляжу на себя, тонущего

в холодной реке старости.

Но почему же мне совсем не страшно?

Ведь подо мною - чёрный ил смерти.

Наверное, потому, что я привык тонуть в отражениях.

А что ещё остаётся обитателю пустыни?

Только любоваться своим умиранием.

 

Мои рассветы моются льдом,

раздвоившим истину.

Мои закаты купаются в стекле,

отделившем свет от бессонницы.

Мои глаза отрезают луну от ночи

и вкатывают её в темноту моей души,

чтобы снова и снова

глядеться в зеркала воспоминаний.

 

Но как глубоко ни погружался бы я

в игру света и тьмы,

какой прочной ни была бы паутина тоски

по угасшей радости,

я ещё ни разу не захлебнулся патокой прошлого,

а из горьких струй настоящего

мой язык свивает верёвочные лестницы стихов,

по которым из безмолвного зазеркалья реальности

я выбираюсь в музыку воображения,

где вселенная, согретая моим жарким голосом,

сбрасывает с себя душный свет

и стягивает исподнее зябкого мрака.

Здесь тишина - это слово,

а слово - дитя тишины,

Сюда приходит одинокий изгой

и по склону, повторяющему нежный изгиб неба,

спускается к кромке вечера,

так похожего на рассвет.

Он входит в сияющее тело реки

и, пытаясь выпить солнце,

невольно целует поэта в его жаждущие губы.