In Between (Она, Он и Они - 17 пазлов формата 3х3)

Ей было плохо и страшно. Она не понимала, где находится, постоянно саднило чувство потери. Будто было потеряно нечто очень важное, но что именно, Она не могла вспомнить. Периодически, немного встрепенувшись сознанием, привычно звала Его. Она знала, Он всегда поможет, всё уладит и всё будет хорошо. Но Он почему-то не приходил.

- Гоша! Георгий! - слова проваливались в окружение, как в пустоту.

Иногда на зов откликался какой-то старый, плешивый, примятый дедок. Подходил, брал осторожно её за руку, участливо смотрел.

- Кто вы? - спрашивала она. - Где Гоша?

Дед в ответ только вздыхал. Иногда называл "любимкой". Её это очень сильно раздражало.

Порой ей казалось, что она вспомнила, перед глазами мелькали детские радостные лица, яркие картинки, но потом всё снова исчезало в тумане, оставляя лишь знакомый, но так и не узнаваемый привкус.

Иногда она слышала голоса. Детские голоса. Тогда, схватив за руку постоянно присутствующего дедка, спрашивала:

- Где мой муж? Где Георгий? Он пришёл?

А дети? У меня же были дети?

- Не волнуйся так, тебе нельзя. Я твой муж. - нежно говорил ей дедок и гладил по руке.

Вот уже двадцать лет как. И с детьми всё хорошо, они там, с ним.

- Кто вы? Я вас не знаю! - отшатывалась она, отдёргивая руку, и смотрела на неё с недоумением. Рука была покрыта морщинами и тёмными пятнами. Как рука мумии. Её охватывал ужас и истерика.

ПАЗик прыгал по кочкам, подъезжая к набережной Амура. Автобус был полон галдящей молодёжи. Немного чумазые, но юные и счастливые. Он сидел напротив неё, заворожённый её ярко-зелёными глазами, задорно искрящимися в солнечных бликах. Любовался её улыбкой. Ему очень нравилась эта девочка. Она же его как-то не очень замечала, или делала вид. Ей было семнадцать, и она впервые вырвалась из-под маминой опеки. Впереди маячила свобода, первый курс института, загадочная взрослая жизнь. Возраст счастья.

Второй ребёнок дался не просто. Ей и так было тяжело из-за расставания с любимым, который так подло от неё отказался. Идти было некуда, пришлось снова, в который уже раз, возвращаться к опостылому мужу. А потом ещё эта нежданная беременность. Сложная. Плод был большой и беспокойный. Тут ещё врачи промахнулись на неделю в сроках. Пришлось им поверить. Она не помнила даты зачатия. Если бы помнила, то обязательно предохранилась бы. Хотя, "Всё, что ни происходит, происходит к лучшему". Этот был рад. И Её возвращению, и незапланированному ребёнку. Даже собирался на роды. Придётся ещё и там смотреть на его рожу.

Благо, роды прошли без её участия. Кесарево хоть и подпортило немного фигуру, зато освободило от этой неминуемой боли и излишней суеты. С маленьким возился он. - "Любишь кататься, люби и саночки возить". Она считала это вполне справедливым.

Он бежал на край света, за тысячи километров от дома, от безумно влюбившейся в него девочки. Они встречались недолго. Несколько месяцев после окончания школы, перед тем, как его призвали в армию. Она приехала с его мамой на присягу. Гуляя по летней, разомлевшей от зноя Виннице, робко спросила - Мне тебя ждать?

Он не знал, что на это ответить. Она была хорошая, симпатичная, но вот никаких особых чувств к ней не было. У них всё ещё было впереди, и очень не хотелось ломать жизнь. Ни ей, ни себе. Он честно так и сказал.

Она уехала вся в слезах, но писать не перестала.

 

Потом был отпуск. Родители уже переехали на край света, с бабушкой было скучно, и Он весь отпуск провёл с ней. Она была красива и тактильно приятна. После года службы это было главным. Единственное, в чём Он себя сдержал, это не покусился на её самое сокровенное, а по сути - просто не успел от перевозбуждения. Однако, её мама уже называла его зятем. Затмение прошло, только закончился отпуск. Дальше Он со страхом ждал демобилизации.

Когда время пришло, тщательно всё обдумал, написав ей всё как есть, и напрямую отправился не в родной дом, а на край света. За неизведанным.

С того света Он возвращался с мучительной болью, практически намертво сросшейся. Толчком возврата были Её настойчивые крики с требованиями пропустить в реанимацию к мужу.

 

Когда Он опять пришёл в себя и смог приоткрыть глаза, Она дремала рядом на табурете. В окнах непроглядной декабрьской ночью выла пурга. Двухлетний сын находился с бабушкой. До диплома оставалось еще полтора года.

Институт Она заканчивала молодой и красивой мамой. Любовь всей её жизни вернулся из армии и терпеливо ждал. Она планировала уладить все формальности с Гошей сразу же после защиты диплома. Гоша был по натуре полным ботаном и вряд ли стал бы возражать. Её с сыном ждал любимый.

Брак получился непланируемым. Не сказать, чтобы внезапным, но она была ещё несовершеннолетней и разрешением на брак был ребёнок. Более того, именно ребёнок и был причиной этого брака. К детям Он относился трепетно. Сказывалась возня с младшим братом. Место в душе никем занято не было, Она носила его сына, так почему бы и нет? А там, стерпится - слюбится.

Секс с мужем был быстр и неприятен. Раз в месяц ей приходилось терпеливо ждать, пока он сделает своё недолгое дело, чтобы ещё месяц быть свободной от этой малоприятной процедуры. Порой приходилось специально провоцировать небольшие скандалы и пользоваться ими как поводом для отказа в интиме. С годами это получалось всё лучше и лучше.

Его хотели всё её подруги, клюя на внешний образ. Она же была готова с радостью отдать. Хотя, когда очередная подруга хотела забраться к нему в штаны, это её дико злило. Не сказать, что там, в этих штанах, было нечто дорогое для неё, но это было её и ничьё более. Подруги получали внушение, и всё дело обходилось мимолётным удовольствием. Наверное. Именно в этом она не была уверена. Ведь только она знала, что весь этот его лоск наносной, поверхностный. Внутри же сидит крайний эгоист и деспот, морально давящий на каждом шагу. "Брррр!" - думала она - "Если бы не финансовая сторона…". Думала и ждала своего любимого.

"Как жаль", сказала Она, "что ты обо всём узнал. Ведь могло оставаться как есть."

Она часто думала об этом, но высказать эту мысль вслух смогла лишь единожды. Ей очень не хотелось терять. Ничего.

С Николаем Она познакомилась случайно. Он подвёз её поздно вечером на своём Ниссане. Ей он сразу понравился. Своим уверенным видом, замашками преуспевающего бизнесмена, мужественностью. Они разговорились. Он был откровенен и доверчив. Пожаловался на свой неудачный брак, который поддерживал исключительно ради двух девочек-близняшек. Её же поразило его благородство. Особенно, когда он внимательно выслушал её, не перебивая и с сочувствием в глазах. Даже остановил машину, съехав в ближайший двор. И Она рассказала ему даже то, чем никак не хотела делиться с близкими подругами, которые открыто завидовали её браку. Но брак этот не был счастливым. Муж всё время был в разъездах, денег давал мало, а она была вынуждена постоянно быть одной с бойким непоседой - сыном и старенькой мамой.

Постепенно это знакомство переросло в нечто большее. Им было приятно проводить редкие совместные вечера. В основном в его машине. Но это так окрыляло и возвращало уже потерянную в быту радость жизни и остроту переживаний.

Как женщину, жену Он уже не мог воспринимать. Это обрюзгшее тело, плохо закрашенная седина, неприятный запах, вызывали скорее отвращение, чем желание. Он старался ложиться позже, благо - она моментально засыпала. Не был против, когда младший устраивался в их супружеском ложе. Это отодвигало, а порой и избавляло его полностью от не очень приятных обязанностей. Нет, не сказать, что ему этого совсем не хотелось. Нет, даже наоборот. Но не с ней. С ней было противно. Перед глазами стояло её постоянно недовольное лицо и предательства.

Они встретились глазами двадцать лет спустя. Он уже четыре года был в разводе, она - в том браке, в который он её загнал. Дети, и его, и её, выросли и разлетелись, кое-кто даже старался над внуками, они же прикидывали размер пенсии. Однако, между ними неудержимо полыхнули искры, по телам пробежало животное электричество и запертые глубоко внутри эмоции взорвались, с неприличием расшвыряв нажитые десятки лет.

 

Она забыла о муже, Он о прошедших годах. Оба - о нескольких тысячах километров между ними.

Она дрожала, как юная девочка, ведь он был первым её мужчиной, с которым она почувствовала себя Женщиной. Он же тонул в омуте её черных глаз, наслаждался всё ещё желанным и почти не изменившимся телом, и чувствовал себя Мужчиной.

За несколько дней друг с другом они прожили потерянные годы.

- Мне плохо - прошептала Она в трубку.

- Чего ты от меня хочешь? - сухо ответил Он.

- Я выпила таблетки - всхлипнула трубка и зашлась короткими гудками.

Какой-то миг Он расчётливо думал. Подмывало положить трубку и забыть. Освободиться навсегда. В соседней комнате зазвучал детский смех. Бабушка пекла десятилетнему внуку блины.

Он вздрогнул, набрал "03" и стал одеваться.

- Меня зовут замуж - тихо сказала она. - Как мне быть?

В ответ услышала короткое

- Иди. Меня можно ждать годами. Я не могу лишить детей матери, и оставить их тоже не могу.

Это был их последний разговор. Он принял вернувшуюся от любовника жену, она приняла решение - никогда не быть любовницей, его жена принесла очередные извинения.

Немного позже они встречались ещё раз. После её свадьбы. Но это была прощальная встреча. Без разговоров. Встреча, которую они будут вспоминать годами.

Года уходили, приходил вес, плавно перетекая из статусного в бытовой, оплавляя контуры. Голова серебрилась, из зеркала в ванной на него смотрели усталые от жизни глаза. У него было всё. И ничего.

Нет, всё же было ещё что-то. То, чему он точно знал, выучил за многие прошедшие годы, не следует доверять - надежда.

А тело спрашивало - сколько тебе ещё она будет нужна, эта надежда?

Разум не хотел принимать ответа.

Время уходило.

Она постепенно становилась счастливее, неуклонно забывая день за днём, год за годом. Сейчас Она уже была в счастливом детстве - младшие классы школы.

Он ждал неизвестно чего, всё ещё мусоля измотанную надежду. И задавался вопросом - "Могло ли быть иначе?".

Она же уже не думала ничего.

 

Они тоже были рядом. Физически и в собственных мыслях. Ведь Они не были второстепенными персонажами. Они также были главными героями этой, безумно рядовой пьесы.

Наверху кто-то тихо смеялся. Может быть на галёрке, а может быть и выше.