Деятелям искусства

ДЕЯТЕЛЯМ ИСКУССТВА,

подписавшим письмо Путину

в поддержку присоединения

Крыма к России

 

 

Деятели искусства!

Я в тупик захожу порой.

Кормят вас, что ли, вкусно,

Раз за власть вы стаёте горой?

 

В сытой жизни вы забыли, наверное,

Как в ноэли «Сказки»,

да так, что ой-ё-ё,

Александр Сергеевич Пушкин

тёзку Александра Первого

Отшлёпал за политическое враньё.

 

На новые подачки рты разинув,

Вряд ли вы припомнили,

как по шее

Михаил Юрьевич Лермонтов

навесил на прощанье

немытой России,

С её послушным народом

и армией всевидящих пашей.

 

В окружении всего

самого отрадного,

Разве можно вам было вспомнить,

как правдою Божественных сил

Николай Алексеевич Некрасов

у подъезда парадного

 

Чванство великих мира сего

на века пригвоздил.

Вам давно уж

перестали вспоминаться,

Как паля из винтовок

спроста и неспроста,

Шли революционным шагом

блоковские двенадцать,

А впереди, за вьюгой, —

лик Христа.

 

Вы уже много лет не перечитывали

Бунинские «Окаянные дни»,

Действующие лица которых

Русь перевоспитывали,

Банде шарлатанов сродни.

 

А есенинскую «Страну негодяев»

Вы, пожалуй,

ещё и не открывали для себя —

Там поэт,

властолюбивое чванство вождей разоблачая,

Звонко смеётся над ними,

Божью правду любя.

 

А ещё вам напомню

о «Тёркине на том свете».

Это надо же было так

Александру Трифоновичу суметь —

Предсказать советской власти,

в самом её расцвете,

Назревающую смерть!

 

Вам заснувшая совесть

не разрешила

Припомнить,

как Евгений Александрович

гневной лавой плеснул

На зверскую подлость,

когда российская танковая сила

Гусеницами давила

Пражскую весну.

 

Перед вашим

оплывшим от жира взором

Не предстало и тени — как

Александр Исаевич

заклеймил позором

До предела обнаглевший

Архипелаг ГУЛАГ.

 

И, пожалуй, от жира от этого

Заметить вам было лень,

Как сгнившая Страна Советов

Рухнула в недавний день.

 

Это её поросли,

Позорные,

словно из пьяного сна, —

Сначала афганская,

потом чеченская, а после —

Грузинская война.

 

Жизнь для блезира

Перетусовалась.

То, что было,

То и осталось.

 

И снова власти

ничегошеньки полезного не делали.

Та же по болоту запретов

гиблая тропа.

Правда, было и новое —

миллиардеров

Прожорливая толпа.

 

И статья одного из них,

Дерипаски:

«Никому не устоять

перед нашим рублём.

Уберём Саакашвили

после хорошей встряски.

И Тимошенко с Ющенкой уберём».

 

И убрали неугодных.

Своих внедрили.

Янукович воссел на киевский трон.

Но украинцы

ставленника кремлёвского невзлюбили.

Продажным и жадным

оказался он.

 

И лопнуло терпенье народа.

До революционной крови

дело дошло.

«Свобода — от Януковича!

От Москвы — свобода!

Хватит! Достало

российско-имперское зло!»

 

В ответ из Кремля

ярлыки посыпались

письменные и устные:

«Фашисты! Бендеровцы!

Терроризм не пройдёт!»

Вы слышите, деятели искусства,

 

Какими эпитетами обогатился

братский народ.

Отчего же вы,

пригретые кремлёвской славой,

Не припомнили

у двух народов

и у мира всего на виду —

Что революция у нас в 17-ом

была более долгой и кровавой,

Чем на Украине в 14-ом году?

 

Нас ведь тоже

позорными именами

крестила вся планета,

И не только крестила,

но и в крови топила нас.

Что же вы не вспомнили про это

В нынешний позорный час?

 

Я говорю позорный

не потому, что не надо Крыма,

Что у нас и без него

великоземельный раж.

Крым в пределах эпохи обозримой —

Кровный, российский, наш.

 

Был он отвоёван в давние годы

У врагов, которые далеко не воск, —

Но не отобран у братского народа

Референдумом и вводом войск.

 

Отданный по глупости,

он должен был возвращаться

не спецчастями,

В непредсказуемой наглости своей,

А доказательными фактами

и убедительными словами,

Как это делается среди друзей.

 

Но ещё

не отгремели бои на Майдане

И не вспенилась

референдума река,

А главнокомандующий —

министру тайное задание:

Ввести в Крым спецвойска.

 

И как в чеченскую войну

и в грузинскую,

До неба поднялась

возмущённая волна.

Америка и Европа

недвузначно зыкнули:

«Нехорошо вам будет,

если вспыхнет война.

 

Ваши в Крыму солдаты.

В объективы лезут

со всех сторон они.

Различить нетрудно ведь,

где русский и где украинский люд».

Но слышат в ответ:

«Это отряды самообороны.

А что в русской форме,

так где её нынче не продают».

 

И ещё слышат впридачу:

«Быть вам, ребята, с носом.

Референдум — и ни шага назад.

Потому как крымчане,

по многочисленным опросам,

С Россией соединиться хотят».

 

Западный мир на Россию

давно зубы точит,

Давно страдает по ней,

Давно под себя

подмять хочет.

Тем более

надо было действовать

поумней!..

 

Трудно президенту одному

против ненашенского гама и шума.

Как-то чувствуешь себя

победителем не вполне.

А потому:

«Путин и Крым!» —

дружно скандирует Дума.

И потому:

«Крым и Путин!» —

яростно скандируют митинги

по бескрайней стране.

 

В минуту составляется

письмо многотомное –

Надо все должности,

фамилии и подписи вместить.

Экое многолюдное письмо

и экое монотонное!

Экое единство и экая прыть!

 

Где-то там, в былом,

пылью золотой

порассЫпались классики.

Кому они нынче на потребу?

Кому их правда нужна?

Нынче не в цене

богатой палитры краски.

Серый цвет.

Один на всех.

Какого рожна!

 

И бежите вы не за Пушкиным,

а за Путиным, как малые дети.

И заглядываете ему в рот.

И от этого безумно грустно.

И я всё ещё в тупике.

Или вы никакие не деятели,

Или ваше искусство —

никакое не искусство.

 

Сочувствую,

что в чаду бездорожья

Вам не стали истины ясны:

Почти всегда

только в искусстве обличающем —

правда Божья,

А в хвалебно-соглашательском —

ухмылка сатаны.

 

27.03.14 г.,

Феодоровской иконы Божией Матери.