О чём сказка А.С. Пушкина "О рыбаке и рыбке". Часть третья.
3.Под пеленой таинственности.
Почему сказочник сделал своих героев безымянными? Старик, старуха, рыбка, море…В любой другой сказке, которую Александр Сергеевич представил миру, все герои имеют свои имена. Но в этой сказке всё иначе, всё покрыто пеленой таинственности и заставляет задуматься: для чего автор использовал такой приём многозначительной загадочности? По всей вероятности причина была. Может быть, секрет сказки скрывает утаённую любовь и музу поэта, над которым вот уже почти двести лет бьются наши уважаемые литературоведы и просто любители произведений гениального автора… Либо, Александр Сергеевич под вуалью непроницаемости прятал свои взгляды на окружающую его действительность, на деспотизм по отношению к народу самодержавия, на ту верховную власть царя, которая опираясь на господствующий класс дворян-помещиков и церковь, не была готова отменить крепостное право и заниматься просвещением простого народа?! Такое предположение оправдано вольнолюбивой лирикой поэта, гонимого в ссылки в те времена. Об истинных причинах, побудивших создать этот нетленный шедевр, можно только догадываться. Рискну предложить свой вариант описываемых в сказке событий, обрисовать характер людей принимавших в них участие и постараюсь сделать такое исследование как можно более объективным и непредвзятым, если вообще такой разбор возможен по отношению к любимому автору.
В сказке поверхностный смысл говорит, что в результате просьб к пойманной волшебной рыбке (?) простой человек – рыбак мог возвыситься с самого низа социальной лестницы до высшей ступени, получив и богатство, и власть над жизнью. Вот только стать властителем и жизни и смерти невозможно. Приходит время … и человек теряет всё накопленное за жизнь богатство, в чём бы оно ни состояло.
Придёт пора – ударит час…
и смерть к землянке примерясь
последнее собьёт корыто,
прах успокоится зарытый.
В действительности же в словах сказки сквозит ирония по отношению к существующему порядку: такой подъём возможен, но…только при наличии сильной руки, обладающей властью. Или такой человек должен иметь не просто недюжинный ум, а быть отмеченным счастливой звездой, т.е. быть гением, память о котором и после его смерти будет жить в веках.
4. Свет-цвет. Богатый улов.
И всё-таки «Сказку о рыбаке и рыбке» можно отнести не только к разряду бытовой сказки, но и к волшебной, в композицию которой складно вписано чудодейственное существо – золотая рыбка и налицо все волшебные преобразования и превращения.
Чуть-чуть уклонимся от путеводной нити исследования сказки, чтобы раскрыть определение цвета «золотая», применённого автором к слову «рыбка». Русский фольклорист В.Я. Пропп о золотом цвете в сказках говорит: «Золотая окраска предметов, связанных со сказочным царством, есть окраска солнца. Народы, не знающие религии солнца, не знают золотой окраски волшебных предметов». То есть согласно гипотезе Проппа золотая окраска есть печать иного царства и желание обладать сказочными диковинками объясняется стремлением к обладанию атрибутами-посредниками между людьми и священным миром, что обеспечивает долголетие и бессмертие. Золотая рыбка – еще один символически наполненный образ. Вообще, она, по представлениям многих народов, должна приносить удачу и богатство. В «Сказке о рыбаке и рыбке» до определённой грани так и происходит.
Золотая рыбка. Кто она? Ведь не зря А.С. Пушкин взял за основу своей сказку братьев Гримм «О рыбаке и его жене». Фамилия авторов намекает о загримированной тайне… И на первый взгляд, как будто, совсем чуть-чуть Пушкин переиначил название, не «О рыбаке и его жене», а «О рыбаке и рыбке». Причём в названии не упоминается, что рыбка золотая. Сижу и думаю: что бы это всё могло значить для гениального Пушкина? И вот, что пришло на ум: тайна в сказке действительно есть.
Если таинственным сквознячком потянуло с немецкой стороны, будет логично поискать какую-нибудь подоплёку, связующую нашего рыбака с Померанской стороной. И она нашлась. Со времени правления Петра I, «прорубившего окно в Европу» (кстати, Псковск. корыто – прорубь, в которую вытаскивают невод), невест стали выбирать по династическому принципу. И вот какой улов получил «русский невод» из невест с южного берега Балтийского моря за период 1711 - 1833 гг. (до времени написания сказки):
Принцесса Шарлотта Кристина София Брауншвейг-Вольфенбюттельская стала супругой царевича Алексея. Шарлотта оставалась лютеранкой, царь Пётр дал согласие на брак с условием, что дети Алексея и Шарлотты будут православными...
Принцесса София Фредерика Ангальт-Цербстская – Екатерина II Алексеевна стала супругой Петра III.
Принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская – в крещении Наталья Алексеевна, стала первой супругой Павла I (умерла в 1776 г.).
Принцесса София-Доротея-Августа-Луиза Вюртембергская – Мария Фёдоровна стала второй супругой Павла I.
Принцесса Луиза-Мария-Августа Баденская – Елизавета Алексеевна стала супругой Александра I.
Принцесса Фридерика Шарлотта Вильгельмина Прусская – Александра Фёдоровна стала супругой Николая I.
Да…- болтуна видать по слову, а рыбака по улову.
Не буду подробно описывать эпизоды истории, связанные с личностями каждой из принцесс этого «богатого улова», думаю, что к любой из них подойдёт, как основной сюжет жизни, такая выстроенная цепочка событий:
Невеста наследника русского трона из какого-нибудь графства или герцогства садится в карету и приезжает (каждая в своё время) в новое, неведомое для неё царство. Получает в новой стороне и корыто (кормушку) и новый дом (новую семью, новый язык). Затем она крестится в православной церкви, отрекаясь от прежней жизни, обещает свою жизнь служению при дворе нового царя – становится русской дворянкой. Следующая блестящая фаза жизни сиятельства: венчание и она из невесты превращается в супругу будущего царя. А когда наследник престола восходит на трон царём во всём его блистательном великолепии, то соответственно и его супруга превращается в царицу. Но не стать ей «владычицей морской», то есть полновластной хозяйкой жизни царства, пока жива мать-царица, оказывающая своё влияние на все решения сына-царя, а значит, не царица, а мать царя и есть настоящая всемилостивейшая государыня. Вот такая цепочка событий выстроилась при изучении сказки А.С. Пушкина. И явственно вырисовалась проекция того, что видел мудрец у необъятного «синего моря» на суетную мирскую светскую жизнь.
Возможно, всё-таки нужно остановиться на двух последних образах из этого списка, с которыми лично был знаком А.С. Пушкин и посвящал им свои стихи. Одна из них, допустим, и была его тайной.
Ведь если скрывалась не простая смертная, то такая секретность легко объясняется: Александр Пушкин не хотел даже упоминанием порочить имя той, в кого был влюблён. Может быть это та, кто в далёком октябре 1811 года вызвала у него первую подростковую влюблённость. Так он постарался уберечь свой идеал от досужих сплетен, надоедливо сопровождавших романы влюбчивого поэта – и ему это удалось. Эта тайная платоническая любовь поэта к супруге Александра I является только предположением, в пользу которого говорят эпизодические упоминания императрицы в стихах поэта: «Одну тебя в неверном вижу сне…»; «Везде со мною образ твой, / Везде со мною призрак милый…» и загадочное NN в журнале Ушаковой и нарисованный профиль похожей на Елизавету женщины.
А вот слова из сказки над которыми стоит задуматься:
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
…………………………………..
Не посмел я взять с неё выкуп;
Так пустил её в синее море…»
Не простая рыбка, по-нашему говорящая… Фраза так и намекает, мол, говорит по-нашему, а происхождения-то она ого-го-го какого, так и отпустил её, т.е. не посмел своим чувствам дать волю и признаться ей.
Есть необычайно интересное стихотворение, которое А.С. Пушкин посвятил Н.Я. Плюсковой (фрейлине императрицы), напечатанное в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения» (1819 г. № 10) под названием: «Ответ на вызов написать стихи в честь ее императорского величества государыни императрицы Елисаветы Алексеевны»:
«На лире скромной, благородной
Земных богов я не хвалил
И силе в гордости свободной
Кадилом лести не кадил.
Свободу лишь учася славить,
Стихами жертвуя лишь ей,
Я не рожден царей забавить
Стыдливой музою моей.
Но, признаюсь, под Геликоном,
Где Кастилийский ток шумел,
Я, вдохновенный Аполлоном,
Елисавету втайне пел.
Небесного земной свидетель,
Воспламененною душой
Я пел на троне добродетель
С ее приветною красой.
Любовь и тайная свобода
Внушали сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа».
(А.С. Пушкин, июль — ноябрь 1818).
Имя Елисавета означает «клятва божия» или «присяга». Чему присягнул или дал клятву Александр Сергеевич? Думаю, что ответ есть и в этом стихотворении и во всём творчестве Пушкина.
Впрочем, существует ещё одна деталь, которую трудно отнести к простому совпадению. Отправляясь в 1829 году из Москвы на Кавказ, Александр Сергеевич сделал большой крюк в 200 вёрст, спеша попасть в Белев к 4 мая, где три года назад скоропостижно скончалась императрица. В Белеве Пушкин постоял в саду, где было похоронено сердце (часть останков) Елизаветы Алексеевны. Она покинула этот бренный мир, не принёсшего ей ничего, кроме страданий, утрат и высокого происхождения.
«Пошёл он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светёлкой,
С кирпичною белёною трубою…»
Если житель Земли – землянин, то жительница – землянка, да просто землячка. Вполне подходящее соответствие.
Александр Сергеевич отправился отдать дань памяти Елизавете Алексеевне, не жалея на печальное путешествие ни физических сил, ни времени, ни душевной боли… Какое чувство двигало им? Чувство любви? или искренней признательности? Конечно, это было первое юное чистое чувство. Но Елизаветин ли образ хранил в своём сердце и скрывал от людей поэт, сказать трудно.
А теперь посмотрим, как Пушкин в поэме нарисовал образ другой царицы, Александры Фёдоровны, жены Николая I. При Дворе молодую царицу за красоту и изящество прозвали Белой Розой и Лаллой-Рук в честь героини романтической поэмы Т. Мура. Такой и запечатлел ее Пушкин в первоначальной редакции восьмой песни "Евгения Онегина" (строфа 16):
«И в зале яркой и богатой,
Когда в умолкший тесный круг,
Подобно лилии крылатой,
Колеблясь, входит Лалла-Рук,
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою
И тихо вьется и скользит
Звезда - харита средь харит».
Красиво, конечно, очень и вдохновенно, но проникновенного тайного чувства в этих словах не слышится. Наверно, Александра Федоровна, сравнивая поэтизированные признания к своей драгоценной милостивейшей особе и к Елизавете Алексеевне, нашла их не в свою пользу и не простила певцу красы и совершенства того «эха». Некоторые биографы поэта видят в этом главную причину его первой ссылки.
И строки из сказки как будто с ними согласны:
«На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала».
Где конюшня – кон/юшня - конец или сторона южная; послала – сослала.
Можно было бы ещё вспомнить о «Бироновых конюшнях», которые были при доме на Набережной реки Мойки, 12, в котором жила большая семья А.С. Пушкина, но нет, они поселились по этому адресу только осенью 1836 года.
А вот что означает NN, оставленное в альбоме Ушаковой? NN в испанском алфавите - это N с тильдой (Ñ), буква расширенной латиницы, и является 15 буквой, обозначает мягкий звук [n] - нь. Александр Сергеевич знал несколько европейских языков, поэтому скрыть имя любимой в таком сокращении ему не составляло никакого труда. Знак тильды указывает на высокопоставленную особу, высокородную и титулованную.
Нина? Происхождение имени не ясно, имеет много значений, из которых наиболее известные «госпожа», «царица».
Наина? Это имя означает наивная или невинная. Тогда речь не об имени, а о характере или совсем юном возрасте девушки. Но под невинностью наимудрейший сказочник понимает не количество отжитых лет и девственность тела, а чистоту взглядов и прямоту души.
А число пятнадцать? Разница лет? Ему 17, ей 32…
Может быть наоборот? Итак, почти 14 лет разницы между Александром и Натальей, его женой. Наталья Николаевна (NN) из дворянской семьи, но весь её титул сводится к её изысканным царственным манерам и необыкновенной нежной красоте. Несомненно, именно эти женские качества ценил поэт в своей «царице» и музе. И посвятил ей огромное количество, полных любви и обожания, строк. Но Александр Сергеевич познакомился с семьёй Ушаковых только зимой 1826 года, и оставить в альбоме запись о Наталье Гончаровой никак не мог, знакомство с будущей женой произошло зимой 1828-го.
А может быть, одесская знакомая Амалия Розалия София Элизабетта Рипп полностью завладела чувствами двадцатипятилетнего поэта?! «Она была женой крупного банкира и негоцианта, Ивана Ризнича, жила в пыльной Одессе и по вечерам любила наблюдать из окна одноэтажного домика с флигелем, как пылающее солнце плавно опускается в море, как бы растворяется в нём. Ризнич была итальянка – полунемка, с небольшой примесью еврейской крови. Это смешение дало замечательный тип красоты. Особенно привлекательны были её пламенные очи, шея удивительной формы и белизны, и чёрная коса, больше двух аршин длиною… Впрочем, злые языки тут же прибавляли, что у мадам Ризнич слишком большие ступни, и она именно поэтому носит платья с длинным шлейфом». (К.Зеленецкий «Госпожа Ризнич и Пушкин»).
«Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?
Окружена поклонников толпой,
Зачем для всех казаться хочешь милой,
И всех дарит надеждою пустой
Твой чудный взор, то нежный, то унылый?»
(Пушкин. "Простишь ли мне ревнивые мечты" 1823 г.)
Представляется такая картина: Амалия золотой «риппкой плавала» в среде влюблённых в неё поклонников и воздыхателей, которые часто развлекались игрою в вист и проигрывались по-крупному, залезали в долги под проценты, а одалживали всё у того же Ризнича… Так муженёк ловил выгоду-корысть в мутных водах любовного обольщения.
Вот теперь становится ясным происхождение фразеологизма «ловить рыбу в мутной воде».
Многие женщины, с которыми был знаком поэт, дарили ему свою благосклонность, искренние чувства дружбы и даже любовь. А он щедро вознаграждал их своими лирическими посвящениями и надписями в поэтических тетрадях. Но не нужно делать поспешных выводов, и видеть почти в каждой из них тот идеал женщины-богини, которому поклонялся Александр Сергеевич. Полагаю, что нет и смысла в том, чтобы разыскивать в сказке «О рыбаке и рыбке» след утаённого чувства автора, дело это чрезвычайно тяжёлое и неблагодарное. По всей вероятности, Пушкин действительно не хотел открывать миру свою любовь к этой женщине. И может быть, образ тайной сердечной привязанности поэта так и останется тайной навсегда.
