Отрывок из повести "Ответным огнём"
Идти по лесу, не зная дороги и не имея карты, дело хлопотное.
На третий день стихла канонада. Всё сильнее заявлял права голод.
Пробовали копать картошку на огородах примыкавших к лесу, но какая
картошка в июне?
На пятый день вышли к большому селу, широко раскинувшемуся вокруг
озера со склонившимися к воде ивами. У берега плескались и визжали
деревенские дети, паслись на лугу гуси с едва оперившимися выводками,
жалобно мычали заедаемые слепнями телята. Улицы безлюдные: ни машины,
ни повозки.
- Сенокос. Все на делянках пластаются,--убеждённо заключил сержант.
- Какой сенокос? Война идёт,- округлил Ромка и без того круглые чёрные глаза.
- Война войной, а у жизни свои законы.
Он ещё немного помолчал и распорядился.
- Бойко и Гатауллин. Проберитесь в крайнюю хату и попросите у хозяев еды.
Просите, а не требуйте. Они ещё и двух лет при советской власти не жили.
И, главное, узнайте подробнее, где мы находимся. Какой район, какие
города поблизости. Может топчемся на месте в трёх соснах.
Он протянул Сашке пистолет. Ромке достался наган с четырьмя патронами.
Пригнувшись, перебежали поляну, нырнули под жерди и оказались в огороде.
Метров за тридцать от дома залегли в ботве и ещё раз огляделись. Ничего
подозрительного.
- Дальше пойду один. Если что не так - свистни.
Ромка согласно кивнул. Сашка встал и сунул пистолет за брючной ремень,
одёрнул гимнастёрку. Нечего людей лишний раз оружием пугать. Через минуту
он тихо крался вдоль стены длинного сарая. Одна дверца была приоткрыта,
и он хотел заглянуть. В нос шибанул резкий запах. Свинарник. Прошёл
дальше и осторожно выглянул из-за угла. Никого. Только он собрался перебежать
к дому, как сильный удар сбил его с ног. Падая, Сашка успел повернуться.
Два мужика с винтовками наизготовку смотрели на него с ухмылкой. Едва он
коснулся спиной земли, как новый удар сапогом в живот сложил вдвое. Из дома
выскочил ещё один мужик в нелепой кепке и с белой повязкой на рукаве.
- Браты, отойдь,- кричал он высоким бабьим голосом.- Щас я его из винта вдарю.
Браты обошлись без его помощи. Один навалился на ноги, второй сел на голову и
общими усилиями связали Сашке руки узким сыромятным ремнём. Поднявшись и
отряхнувшись от пыли, наградили связанного парой пинков.
- Вставай, падла, мёртвым належишься.
Сашка встал и украдкой глянул в сторону огорода. Ромку он не увидел.
- Струсил татарин.
- К старосте его ведите. Он домой обедать пришёл,- верещал обладатель
бабьего голоса и без надобности клацал затвором трёхлинейки. Вышли
в улицу, но пройдя метров сто, Сашку втолкнули в дверь ничем не приметного
дома. В просторной комнате за столом сидел седоусый грузный старик и хлебал
деревянной ложкой щи из большой чашки. Сбоку, на краешке широкой скамьи,
прилепилась крошечная женщина в белом переднике и с навсегда перепуганным
лицом. Хозяин отложил ложку и с недоумением посмотрел на вошедших.
- Вот, пан староста, бегунка у Одарихи на дворе поймали.
Старик вылез из-за стола и тяжёлыми шагами подошёл к ним. Схватил Сашку
за курчавые волосы и заглянул в глаза.
- Тьфу ты, господи. Жидёнка приволокли.
Он отступил на шаг и брезгливо обтёр руки о засаленные на коленях штаны.
- Оружие у него было?
Один из нападавших угодливо протянул отнятый ТТ. Староста повертел
его в руках.
- Пистолет командирский, а форма на нём солдатская. Может переодетый?
- Убитых кругом полно валяется, переодеться не долго.
- Ладно. Отведите жида в управу и закройте в подвал. Вечером за кабанчиком
приедет герр майор, он и разберётся. Кабанчика нашли?
- Нашли, пан староста. Может заколоть сразу да осмолить?
- Немцы сами всё сделают. Мастера, нам ещё у них поучиться. У Одарихи
лучше пошарьте, может там ещё кто прячется. И её вечером в управу тащите,
у старой суки два сына в Красной армии.
Староста опять сел за стол и стал вылавливать мясо из чашки.
- Чтоб ты куском подавился,- пожелал ему Сашка.
Его вышибли из избы и повели дальше. Он постоянно шевелил кистями,
пытаясь ослабить путы, ремни тянулись, но освободиться от них не удавалось.
Ромка появился перед ними, словно вырос из земли. Почти в упор всадил две
пули в одного конвоира и, не опуская наган, стал забегать в сторону. Сашка
оглянулся. Мужик за спиной поднял ствол и повёл его за Ромкой. Сашка
бросился к нему и ударил головой в живот. Грохнул выстрел. Не удержавшись,
покатились по дороге. Конвоир быстро вскочил, но татарин оказался ещё быстрее.
Рукояткой нагана врезал ему в висок и закричал.
- Саня, огородами к лесу.
Бежать со связанными руками было неудобно, и Ромка скоро вырвался вперёд.
В правой руке он сжимал наган, а в левой нёс подобранную винтовку. Когда
только успел. На пол пути Сашка споткнулся и упал. Ромка остановился,
поджидая его. Из-за сараев стали выскакивать преследователи в одинаковых кепках
и с повязками. Они отчаянно топали сапогами и матерились во всё горло. Оружие
им явно мешало. С опушки коротко рыкнул пулемёт. Сельское воинство дружно
кинулось назад, в улицу. Добрались до леса, и Сашка зубами впился в узел
на руках. Его остановил сержант.
- Дай-ка сюда. Сыромятина, только ножом возьмёшь.
Он достал из кармана складень и перерезал узел. Из деревни редко постреливали.
- Уходим,- приказал сержант.- Чёрт знает, сколько этой сволоты в деревне,
а если телефон есть, то и подкрепление вызовут. Позже доложите о своих
похождениях.
Поспевая за погранцами и Сергеем, Сашка спросил татарина.
- Откуда взялись два урода? Почему не свистнул?
Тот осклабился.
- Мама свистеть не велит, денег не будет.
Но через минуту признался.
- Проморгал, они из сарая выскочили. Увидел только когда тебя прикладом
огрели. Хотел на выручку бежать, а тут ещё один появился. Понял, что не успею.
- Я, как на зло, пистолет за пояс заткнул.
- Пристрелили бы сзади и все дела.
На коротком привале рассказали всё, как было.
- Какой ты, Бойко, еврей? Ты больше на цыгана похож.
Тогда они ещё не знали, что фашисты и евреев и цыган расстреливают одинаково
охотно. Сержант взял трофейную винтовку, отвёл затвор. Пусто.
- Неравноценный обмен получился. Им ТТ с полной обоймой, а нам ружьё без патронов.
- Засаду надо делать, тогда и оружие будет и харчи.
- У нас на три винтовки пять патронов и десяток в пулемёте. Много не навоюешь.
Ближе к вечеру наткнулись на одинокую избу. Дом небольшой, но крепкий.
Конюшня, коровник и сарай для прочих нужд сведены под одну крышу. Усадьба
обнесена оградой из толстых частых жердей. Ворота распахнуты настежь,
а на перекладине висела женщина.
Забыв об осторожности, подбежали к воротам, Ромка влез на перекладину,
ему подали нож, и он обрезал верёвку. Женщину положили на траву у ограды,
освободили от петли. Николай и сержант сняли фуражки, у остальных головных
уборов не было.
- Часа два как... Осмотреть всё.
Ромка сунул свой трофей Сашке, выхватил наган, взлетел по ступенькам и
скрылся в доме. Сержант неодобрительно покачал головой, но Ромка уже стоял
на крыльце.
- Никого нет.
Сержант сделал ему знак оставаться на месте, и, тронув за рукав Николая,
направился к постройкам. Осторожно, подстраховывая друг друга, обследовали
каждый закуток. У крайнего строения задержались, вошли внутрь. Через минуту
Николай вышел, открыл широкую створку и позвал остальных.
В углу, на ворохе изъеденной мышами прошлогодней соломы, лежала
девочка-подросток лет тринадцати с лицом посиневшим от удушья. Через
дыры ситцевого платья белело худенькое тельце с едва наметившейся грудью.
Руки согнуты в локтях, а на скрюченных пальцах запеклась кровь. В стороне,
в нелепой позе, застыл огромный мужчина в белой косоворотке навыпуск,
в широких синих штанах, заправленных в голенища сапогов. Ноги скрещены,
одна рука вывернута, другая, вытянутая в замахе, сжимала топор. Запрокинувшись,
грозил кому-то свирепым оскалом. На груди зияла чудовищная рана. Сашка вытер
со лба холодный пот.
- В спину жахнули, в упор, мёртвого перевернули. За дочь бился.
Николай прошёлся по сараю, закричал почти радостно.
- Одного он точно топором достал. Смотрите.
На притоптанном земляном полу багрово-матово мерцала лужа. От неё тянулась
широкая полоса. У выхода след пропадал.
- На телегу положили,- показал Николай на примятую траву.
Ромка заскрипел зубами.
- Давить немцев надо, резать как чушек.
Сержант покачал головой.
- Немцам в этой глуши делать нечего. На машине или мотоциклах сюда не подъезжали.
Видать, из тех, кто вас с Бойко по деревне гонял.
От такой догадки стало не по себе.
Убитых похоронили за оградой рядом с воротами.
