Одиссей

Бил Борей по бортам кораблей,

Жег надеждой и хмелем свободы.

Был коварен и смел басилей.

Весла весело пенили воды.

 

От гранитной границы земли,

где грохочут валы белопенно,

шли на запад его корабли

заглянуть за предел Ойкумены.

 

Истирались крепленья снастей,

Истлевали мечты и одежды,

Кронос жрал непокорных детей,

Только горы стояли, как прежде.

 

Сединой серебрилась зола

в очаге, как в глазнице циклопа.

И, седея, свой саван ткала,

ожидая его, Пенелопа.

 

Пенный след исчезал за кормой,

Гордо в Гадес сходили герои...

А старик возвратился домой,

чтобы грезить о битвах у Трои.

 

Он пивное брюшко отрастил.

Во хмелю как проснется бравада,

Все бахвалился: «Я и Ахилл...

Мы с Афиной... Под стенами града...»

 

Гелий гнал златогривых коней,

И Эллада лишь юность познала.

Но уже поседевший Эней

Поднимался на склон Квиринала...