В Светлый Праздник Святой Пасхи - о жизни и смерти...

 

* * *

 

Начало в первой части.

 

Неясные тревоги стали составляться как пазлы в общую картину у меня в голове только сейчас, сразу после этой тяжёлой чугунной "точки" в конце двухмесячных сомнений. Тогда, в декабре, мы нашли ему работу на такую же должность. Его брали сразу, без собеседования, по блату. Теперь его неприятности должны были кончиться, но сообщить ему об этом я не смог.

Теперь становилось понятным, что работа ему бы уже не помогла.

 

Закончив разговор, я медленно подошёл к двери. Толкнул её, остановившись на пороге. Жена, оторвавшись от экрана, вопросительно подняла на меня глаза.

 

- Вереникин всё-таки повесился, - с горечью произнёс я.

- Ужас!

- Да... Ещё тогда, в декабре. Стасик звонил. Квартира опечатана.

После паузы жена вдруг спросила:

- А как же кот?

- А что кот?

- Что с ним?

- Да не знаю я...

- Ну, тогда нужно же ехать его искать!

- Куда искать-то? Я и не знаю, где он живёт. Жил...

Я что-то ещё говорил на повышенных тонах. Когда замолчал, жена медленно произнесла:

- Ну, не знаю. Ты же ездишь на велосипеде кормить кошек на Москву-реку. А тут твой Рыжик... А ты не хочешь даже поискать его. Он же домашний, он на улице не выживет.

Махнув рукой, я развернулся и вышел в другую комнату.

 

Через полчаса я возобновил разговор:

- Может, ты и права. Надо. Надо поехать и поискать его.

- Конечно, - живо откликнулась жена, А Васенька... надеюсь, привыкнет к нему.

 

Я набрал номер однокурсника Мишки, который знал Сашу и даже как-то был у него дома.

Поинтересовавшись, чем он будет занят завтра, выслушав мишкины жалобы о накрывших его с головой заботах, я ошарашил его тяжёлой новостью.

Придя в себя, он сразу откликнулся на мою просьбу съездить туда.

"Заодно узнаем у соседей, как же так произошло, - сказал Миша, - а кота его я видел, рыжий, ласковый".

На старенькой девятке мы выехали утром в Подмосковье. Дорогу Миша помнил прекрасно, но не адрес - только расположение дома и квартиры.

 

Странное чувство владело мной. То ли от недосыпа (где тут уснуть-то), то ли от самой траурной дурной вести, то ли от проклятой надоевшей февральской погоды. Затея казалась бессмысленной, какой-то вынужденной и обречённой. Подступало раздражение. Исчезала, как тень, надежда на благополучный исход нашей поездки.

Сидя на пассажирском сидении рядом с водителем, я смотрел на пролетавшие мимо машины, мелькавшие дорожные знаки - всё это казалось настолько неуместным, настолько материальным относительно моих мыслей о жизни и смерти, об отчаянии и надежде, о долге и совести.

 

И, согласно неотвратимой логике, всё-таки пришло то ощущение, которое я гнал от себя всё утро. Заключение холодного анализа событий и вероятностей, которое, в свою очередь, родИло успокаивающую фарисейскую форму, лекало, с которым легко жить, если согласиться. Оформившись в слова, этот удобный вывод прозвучал в мыслях, обращаясь ко мне, которому мой внутренний голос так же явно и чётко стал отвечать:

 

- Ну, куда ты едешь? Кого ты сможешь найти спустя два месяца?

- Я еду... пожалуй, для очистки совести. Чтобы умыть руки. Как-то так.

 

"Чтобы умыть руки...". Да что же это? Вспомнились слова жены "он домашний, он не выживет на улице". И так защемило вдруг в груди, что совершенно неожиданно для себя я, считавший себя материалистом, но не отрицавший существования Бога, вдруг обратился мысленно к Нему:

"Господи, если кот, Рыжик, жив и не пристроен - пусть я его найду".

 

Прибыв на место, мы направились в квартиру. Дверь была заклеена чем-то, похожим на малярный скотч с синей печатью и подписью. Стали обходить всех соседей. Кого-то не оказалось дома посреди рабочего дня, кто-то отказался открыть.

Стоя у подъезда, мы опрашивали всех прохожих.

Наконец, к подъезду подошла женщина лет 35-ти с двумя детьми в снежной пыли, явно после катания с горки. Она рассказала, что соседка, живущая напротив Саши, как-то утром вошла через незапертую дверь и обнаружила его. Дальше приехали сотрудники полиции. После того, как на вопрос зевакам, не нужен ли кому-нибудь кот, никто не отозвался, Рыжик был вынесен на улицу, а дверь опечатана.

 

Мы медленно обходили вокруг панельной девятиэтажки. Продухи в подвалах были открыты, но ни одной кошачьей души не было видно. Старый тяжёлый снег и белое безмолвие окутало квартал, не было слышно даже карканья ворон. Только редкие хрустящие шаги спешащих куда-то одиноких невзрачных фигур изредка нарушали это состояние.

 

Я посмотрел на часы. Прошло уже более двух часов с нашего приезда. Скоро начнёт темнеть. Приняв решение уезжать несолоно хлебавши, мы двинулись к машине. Я начал переставлять непослушные ноги: раз, два...

 

Перед нашей "девяткой" стоял ещё один автомобиль, кажется, фольксваген пассат. Я обходил его слева, ступая по снежной кромке. Вдруг между задом "девятки" и капотом пассата прошмыгнул серый кот и нырнул прямо передо мной под брюхо пассата. Миша уже открывал дверцу своей машины.

Я остановился. Грустно подумалось: "Всё-таки здесь есть кошки". И тут, следом за серым показывается Рыжик, внимательно, но осторожно заглядывающий под машину, откуда доносилось недовольное шипение.

 

Мой Рыжик... Он остановился примерно в тридцати сантиметрах от моих ног, не обращая на меня никакого внимания, полностью занятый противостоянием со своим серым уличным соперником. Тощий, с узкой мордой как у ориентальной породы и так же кажущийся особенно ушастым из-за жуткой худобы, он был узнаваем по еле заметным следам от кисточек на ушах, доставшихся ему от папашки, по особенной грации и манерам, которые я за три с половиной года не смог забыть.

 

Я молниеносно, но мягко схватил его под грудку, фиксируя на всякий случай холку левой рукой. Однако фиксации не потребовалось. Рыжик и не думал вырываться, неотрывно следя за позицией, на которую мог вылезти из-под пассата серый соперник.

В каком-то ощущении нереальности происходящего, слыша отдалённо как Мишка что-то оживлённо говорит мне, я сел с Рыжиком на заднее сиденье.

 

После первой кормёжки, состоящей из одного пауча, Рыжик, отказавшийся от воды, облазил и обнюхал весь салон, залезая даже под педали тормоза и сцепления. Миша передал его мне на руки и завёл двигатель. Кот по-прежнему не пытался вырваться. Лёжа грудью и головой на моём колене, вытянув задние лапы и хвост в глубь переноски, он постепенно задремал, тихо урча. В груди немного клокотало. "Видимо простужен, - подумал я, - да и всего остального наверно полно".

 

На обратном пути до ветеринарной клиники и дальше - до дома я вспомнил о своей просьбе: "Я просил. И Он мне дал".

Рыжик вышел прямо мне под ноги за минуту до того, как мы собирались уехать. Вышел не со стороны дома, а от школы. А если бы он появился, когда мы не спеша обходили дом кругом? Каков шанс, что мы бы с ним встретились? Позднее пару раз на скептические рассуждения о случайностях, я сухо отвечал: "Тебя там не было".

 

После продолжительного и серьёзного лечения Рыжик радует нас, уже пятый год. Это необыкновенно умное и ласковое существо, которое ходит за мной по пятам и мурчит до треньканья.

 

Вспоминая о подарке, данном мне свыше на мою просьбу, я зову его Божий котёнок.

 

 

02.05.2021.