Город встретил весну
Город встретил весну и звучит
Звонким тенором Фредди Меркури.
Жуткий, даже потерянный вид,
У того, кто живёт в моём зеркале.
Мы с ним пили вчера, кажись,
Пока все кабаки не зашторились.
А потом говорили про жизнь,
Соглашались, а после рассорились.
Сам с собою теперь не в ладу,
По щеке тяну ржавое лезвие.
Я от жизни подарков не жду,
Есть ли дело ещё бесполезнее?
Новый день судьбою отчеканился.
Тишина натянута струной.
Радуюсь, что дрогнул и поранился:
Кровь идёт, а значит я живой.
За окошком туманится резкость.
Читай улицы вместо строк.
Новый день – это шаг в неизвестность.
Это повесть, где ты одинок.
Солнца луч щекочет соснам кроны,
Мысли – письма. Небо – адресат.
У кого-то рай на две персоны,
У кого-то персональный ад.
В мире всё зависит от случайностей,
Перед Богом наг и царь и вор.
Милая, не доводи до крайностей,
Огласи-ка лучше приговор.
Может, нету места нам в раю?
Я прошу, будь точной, как в аптеке:
Или пуля в лоб мне: «Не люблю»,
Или сладкий мёд: «Твоя навеки».
Звонким тенором Фредди Меркури.
Жуткий, даже потерянный вид,
У того, кто живёт в моём зеркале.
Мы с ним пили вчера, кажись,
Пока все кабаки не зашторились.
А потом говорили про жизнь,
Соглашались, а после рассорились.
Сам с собою теперь не в ладу,
По щеке тяну ржавое лезвие.
Я от жизни подарков не жду,
Есть ли дело ещё бесполезнее?
Новый день судьбою отчеканился.
Тишина натянута струной.
Радуюсь, что дрогнул и поранился:
Кровь идёт, а значит я живой.
За окошком туманится резкость.
Читай улицы вместо строк.
Новый день – это шаг в неизвестность.
Это повесть, где ты одинок.
Солнца луч щекочет соснам кроны,
Мысли – письма. Небо – адресат.
У кого-то рай на две персоны,
У кого-то персональный ад.
В мире всё зависит от случайностей,
Перед Богом наг и царь и вор.
Милая, не доводи до крайностей,
Огласи-ка лучше приговор.
Может, нету места нам в раю?
Я прошу, будь точной, как в аптеке:
Или пуля в лоб мне: «Не люблю»,
Или сладкий мёд: «Твоя навеки».