Блокада Ленинграда
Неоконченная поэма о блокаде Ленинграда. Почувствовал, что рано обращаться дальше к теме.
Возможно, есть ещё в России люди,
Готовые продолжить этот путь?
Ищу соавторов.
Часть первая
I
Первый бой
Переживания, тревоги и волненья
Осенний день сопровождали весь,
В минуты страшные, в минуты опасенья
Пытаешься ты вслух их перечесть.
Вот мать бежит с работы, что-то чуя:
Беду, опасность, может, просто так…
Я губы матери во время поцелуя
Всё время чувствую, а описать – никак.
Она бежала так, как не опишешь,
Она летела – крылья за спиной,
Полёт её любого писка тише,
Хотела поскорей прийти домой.
Там ждут её, там ей дарили радость
В любую пору; чувствуешь всегда
Тепла души неведомую сладость,
Ты думаешь, что не прошли года,
Что мать твоя юна, в расцвете лет,
Что нет морщин её – знак вечной скорби,
Исходит от неё прекрасный, добрый свет,
Ты чувствуешь свои родные корни.
Мы обсудили мои школьные успехи,
Попили чай, поели пироги,
Но кончились недолгие потехи,
Мать милая надела сапоги,
Пошла из дома, дверь слегка прикрыла,
Сказав в подъезде: «Не грусти, сынок»,
Поцеловать меня она забыла,
Возможно, поцелуй бы мне помог…
Но вот война, но вот дают тревогу,
Я слышу - во дворе поднялся шум,
Смотрю в окно на людную дорогу,
На ум приходит много разных дум.
Я жду, что будет дальше, что же дальше,
Откуда гул, откуда взрывы бомб,
Кричат мне снизу искренне, без фальши:
«Спускайся к нам!»… А сзади дым столбом.
Окно всё было так же недвижимо,
Как много лет назад, покой и тишина,
Пока вблизи, на горизонте, мимо
Не пронеслась ударная волна.
Казалось мне, что это всё так близко,
Но мыслями отсюда далеко,
Я ожидал: «Не может же так низко
Спускаться бомба, ей же высоко
Парить необходимо…
Здесь же люди
Спускают их бесстрашно на людей,
И ненависть людей тут нестерпима,
Зачем же так? Мы не среди зверей…»
Но это была явь… Пускай их Бог осудит.
Отбой был скоро дан,
Я всё пытался
Собрать в одно всех мыслей балаган.
По комнате безудержно метался,
Пытался в голове всё описать,
Потом все мысли маме рассказать,
Прижать к груди, неистово ласкать…
Всё это сделано. Но где же была мать?
Она бежала так, как не опишешь,
Она летела – крылья за спиной,
Полёт её любого писка тише,
Хотела поскорей прийти домой.
Открылась дверь, и мать вошла спокойно,
Из окон виден был печальный дым,
В груди моей всё сжалось, стало больно,
В мгновенье это чуть не стал седым.
Волненье нарастало, мать сидела,
Глаза её скользили по доскам,
На пол устало третий час она смотрела…
Вдруг слёзы покатились по щекам.
Мы обнялись, соединили души,
Скорбь общую решили разделить,
Вновь ощутили звук оглохнувшие уши,
Мы поняли, как хорошо любить.
Огонь стихал, дым проникал повсюду,
Слегка щипало в горле от него,
Наверно, помнить это вечно буду,
Когда буквально вмиг, из ничего
Явилась бомба, пролетая рядом,
Тот страх, что одолел тогда меня,
Когда я провожал печальным взглядом
Те искры жаркие всесильного огня.
Да, это первая бомбёжка Ленинграда:
Бомбили гавань, Кировский завод…
Настала ночь. Утихло пламя ада.
Но что дальше ночь нам принесёт?
28 марта 2019 года
II
Страх
Всесторонне осложнилось положенье,
Боязнь, тревога, опасения в глазах;
Все люди думают, что нет сейчас спасенья,
Людьми владеет абсолютный страх.
Прошла спокойно ночь…
Артиллерийский
Здесь был единовременный обстрел.
И любящая дочь
Свои записки
Шлёт матери, что нет здесь мертвых тел.
Один снаряд упал у переулка
Никольского, обстрелян был вокзал,
По городу неистово и гулко
Крик женский несмолкаемо звучал.
Ответ был дан. Стреляли мы из порта,
С линкоров, даже с города ответ;
Но всё ж совсем не придаёт комфорта
Мысль жуткая, что скоро будет свет,
Но непростой тот свет, что будет литься,
Не теплый и не радостный… о, нет.
Все будут Богу искренне молиться,
Чтобы в конце не видеть этот свет.
Несет в себе не радость он недели,
А грусть, ведь он в конце тоннеля.
Обстреливали всех, даже прохожих,
Бежали матери и дети на руках,
Струился страх из каждой жилки кожи,
Из вены каждой изливался страх.
