Полемика с собой
Сущность свою не искал в пустом грамме,
Пусть и на грани опустел я с годами,
И жизни своей постулаты утратил.
Вакуум в кармане, при отцовской зарплате.
Без кредиток, бабла, словно сом на мели,
Готов сжечь их до тла, вырос сам не с элит.
Да и совсем не похож на актеров с экрана,
Зовут Квазимодо, я Горбун с Нотр-Дама.
Истошная мойра забрала эйфории моменты -
эндорфинов дементор. Ведь единой неверный,
промотал ее словно Тарантиновы ленты.
И все вокруг симбиоза застыло сугубо
Другим нужен Маммона, я зову же Суккуба.
Ведь наших любви отношений полемика,
Осталась навеки забыта, потеряна,
то ли в душевных глубинах немереных,
то ли ревниво зарыта под деревом.
Тебе рассказать кто победил в нашей схватке?
Я буду чёткий и краткий, к чёрту загадки,
Да, сука, я тогда положил тебя на лопатки.
Но зачем вспоминать, не вернуть все назад
Ностальгии рабом не дам повод назвать.
От меркантильного мира я порядком устал
Ведь за каждой улыбкой мантикоры оскал
Но коль путь мой тернистый, то и сам изменился
Стал теперь мизантропом и к любви песемистом,
Один на один со своим грайм-плейлистом.
Пусть и на грани опустел я с годами,
И жизни своей постулаты утратил.
Вакуум в кармане, при отцовской зарплате.
Без кредиток, бабла, словно сом на мели,
Готов сжечь их до тла, вырос сам не с элит.
Да и совсем не похож на актеров с экрана,
Зовут Квазимодо, я Горбун с Нотр-Дама.
Истошная мойра забрала эйфории моменты -
эндорфинов дементор. Ведь единой неверный,
промотал ее словно Тарантиновы ленты.
И все вокруг симбиоза застыло сугубо
Другим нужен Маммона, я зову же Суккуба.
Ведь наших любви отношений полемика,
Осталась навеки забыта, потеряна,
то ли в душевных глубинах немереных,
то ли ревниво зарыта под деревом.
Тебе рассказать кто победил в нашей схватке?
Я буду чёткий и краткий, к чёрту загадки,
Да, сука, я тогда положил тебя на лопатки.
Но зачем вспоминать, не вернуть все назад
Ностальгии рабом не дам повод назвать.
От меркантильного мира я порядком устал
Ведь за каждой улыбкой мантикоры оскал
Но коль путь мой тернистый, то и сам изменился
Стал теперь мизантропом и к любви песемистом,
Один на один со своим грайм-плейлистом.