Извинение за оползень.

 

Мне извиняться нужно лишь за то,

Что не сумел достичь пределов сочинительства:

Имеется в виду, не подражаний от учительства,

А собственного стихотворного «пальто».

 

Но если так, за мною нет судьбы,

Широким шлейфом тянется одна напраслина.

Поскольку строфы в тишине несчастливы,-

В них мысли тихие, поэтому слепы.

 

А, если философствовать всё дальше,

В душе найдётся не проспект, как «Невский»,

Скорее, не поймут талант под кодом «Достоевский»,

Пригодный лишь специлистам фальши.

 

Где сложное вплетается в простое,

Где завиток волос представится, как локон,

Где будет слышен диалог из бедных окон,

Где два субъекта перерастают втрое.

 

Поэзия не выдержит сюсюканий своих,

Задачи у неё в стократ, логичнее, чем стебель.

Поэзия живёт на самой высшей точке в небе,

Когда она гармонией удерживает стих.

 

Так, извините, моему рождённому стиху,

И помните, что у поэтов свой бывает норов,

Подобный оползням, не выносящим споров,

Летящим вниз, сметая грозно чепуху.

…………………………….

Для краткости всё ж обрываю нить,

Поэзия итак веками накопляла медленную славу,

Пожалуй, не к лицу ей выставлять теперь облаву,

А нужно вдуматься в неё и полюбить.