САГА О ПОСЛЕДНЕМ ЗАВОДЕ
1.
Старый завод напоминал с высоты
огромное доисторическое животное,
гигантского птеродактиля,
который собрался куда-то лететь,
широко раскинул перепончатые крылья,
да так не смог оторваться от земли.
Теперь монстр медленно умирал,
кровля его корпусов трескалась,
постройки и здания ветшали,
кабели рвались, трубы лопались,
зарастал мхом и травою асфальт,
бетонные плиты забора то и дело падали,
открывая дорогу отрядам ночных мародёров,
которые уносили с территории всё,
что только попадалось им под руку.
Ещё недавно внутри теплилась жизнь,
люди спешили поутру к рабочим местам,
зажигали печи, запускали линии и станки,
наполняли машинные залы голосами,
грузили продукцию, копали траншеи,
латали горячим гудроном крыши.
Чувствуя людскую заботу о себе,
огромный железобетонный монстр,
раскинувшийся на всю окраину города,
успокаивался и чутко засыпал.
Он слышал, как один за другим
затихают, умирая, его собратья,
и давно догадывался, что обречён,
что время больших заводов уходит в прошлое,
в стране наступает эпоха сытой жизни,
гипермаркетов, красивых домов,
интернета, блогеров, фрилансеров,
быстрых машин и хороших дорог.
Его предпоследний руководитель,
прозванный "красным директором",
имел тяжёлый и вздорный характер,
свято верил в то, что "скоро придут наши",
поэтому упрямо не платил налоги,
жить по новым правилам не хотел,
загнал предприятие в банкротство,
оставил тысячи рабочих ни с чем,
а сам от расстройства заболел и умер.
Завод не понимал, что такое капитализм,
но точно знал, что должен служить людям,
рачительным хозяевам,
построившим его в глухой тайге
на благо великой страны,
чтобы из его ворот уходили в поля
тяжёлые зерновые комбайны,
собранные умелыми и сильными руками.
Завод помнил и любил ребят,
когда-то построивших его,
поэтому нового директора,
молодого и энергичного парня,
он встретил вполне дружелюбно,
с интересом наблюдая за тем,
как тот вникает в заводские проблемы,
бродит по огромным пустым корпусам,
спускается в мрачные подземелья,
долго смотрит с крыш на мир окрест.
Доверившись воле нового хозяина,
старый монстр из последних сил
напряг огромные армированные балки,
державшие рёбра гигантских пролётов
над замшелыми стенами корпусов,
истекая болью неизбежных аварий,
согрел цеха теплом подземных трасс,
позволил рабочим безбоязненно
войти в свои обветшалые цеха.
2.
Но однажды утром молодого директора
арестовали и увезли в наручниках,
обвинив в нечестной покупке предприятия.
Люди начали ходить на работу всё реже,
а потом почти совсем перестали.
Незаметно прошёл год, потом другой,
бывший директор терпеливо ждал суда
в душной камере местного СИЗО,
слушал по ночам мерные звуки ударов
многотонного кузнечного молота,
верил и надеялся,
что завод дождётся его --
тот ещё работал, тот ещё жил.
По молодости своих лет
арестант наивно верил в то,
что государство действует всегда
разумно, рачительно и справедливо,
что новый праведник продолжает
начатое им возрождение,
строит, латает и ремонтирует,
вливая свежую кровь в старые жилы.
Но брошенный всеми завод,
ставший невольной жертвой
непонятных ему интриг и разборок,
в этот самый момент мучительно умирал,
его тело безжалостно рвали на куски,
резали на металлолом всё, что попало,
вырывали кабели, выдирали трубы,
разбирали по плитам здания,
новый директор хладнокровно
распродавал его имущество,
растаскивая всё мало-мальски ценное.
И однажды старый,
отчаявшийся,
никому не нужный
умирающий монстр
не выдержал.
3.
Интернет. "В городе Энск в четверг утром рухнула крыша в одном из цехов на территории бывшего машиностроительного завода. Из-под завалов извлечены тела шести погибших. Спасатели также обнаружили под завалами одну живую девушку, которая получила травмы и была госпитализирована в шоковом состоянии. Обрушение крыши на площади 2000 квадратных метров произошло около 12:55 по местному времени, то есть в обеденный перерыв, когда в помещениях было мало людей."
В мёртвых полуразрушенных корпусах
окончательно поселилась
мерзость запустения.
"Территория техногенной катастрофы,
место для съёмок футуристических ужастиков" --
писали о заводе досужие блогеры.
Экспертиза ничего не прояснила,
в итоге какого-то завхоза
осудили за халатность
на целых полтора года.
Бывшего директора тоже вызывали в суд,
где долго задавали скользкие вопросы,
явно пытаясь повесить вину на него,
но выходило так, что в последний раз
завод ремонтировали ещё при нём,
а уж винить его за чужое бездействие
было как-то совсем странно и даже глупо.
Напоследок судья вдруг задала ему вопрос:
"Как вы считаете, отчего рухнула крыша?"
Он удивился, поскольку не был экспертом
по таким серьёзным и сложным делам.
Какого ответа она от него ожидала?
В зале повисла гнетущая тишина,
когда он ответил судье просто и ясно:
"Завод умер".
Он прекрасно понимал –
если пытаться объяснять им про то,
что заводы вполне живые существа,
которые всё чувствуют и понимают,
что их грозная и никем не изведанная сила
способна иногда жестоко мстить людям,
то собравшиеся в зале суда
просто сочтут его сумасшедшим.
Хотя как раз именно они, служители закона,
приложившие столько старания и сил
для того, чтобы поскорее убить завод,
казались ему сумасшедшими…
Но худа без добра не бывает,
и кто знает – не сядь он тогда в тюрьму,
то мог бы и сам
оказаться под упавшим пролётом.
Более того, он прекрасно понимал,
что весь остаток своей жизни
обязан теперь благодарить Бога
по крайней мере, уже только за то,
что тот избавил его от невыносимой вины
в страшной смерти шестерых человек.
P.S.
Интернет. "Некогда гремевший на всю страну завод, построенный в Энске еще в 60-е годы, приказавший долго жить после перестройки, сегодня, 20 марта 2019 года, снова напомнил о себе. Там случилось очередное крупное обрушение бетонных конструкций. Предыдущее было в 2007 году. Тогда погибли 6 человек. На этот раз только по счастливой случайности обошлось без жертв. "
Бывает, что Большое Зло
берёт своё начало из Большого Добра.
Так вышло и на этот раз.
Зло, разбуженное проклятием
умирающего монстра,
затаилось в заводских развалинах,
терпеливо ожидая своего часа,
чтобы отныне вечно и слепо
мстить людям,
предавшим и убившим своё детище.
Одинокий немолодой человек,
давно отсидевший своё
и покинувший город,
просыпался почти каждую ночь в поту
и напряжённо вслушивался в темноту,
пытаясь понять,
то ли это кузнечный молот
гулко ухает во тьме,
то ли яростно рвётся из груди
его собственное неугомонное сердце...
Он ждал своего часа.
