Цветана кинулась к тяжелой створке ворот, потянула ее на себя с натугой. И тут же заметила двух молодых заспанных конюших со всклоченными волосами. Вид Цветаны в мужском платье и окровавленный клинок сабли в ее руке сделали свое дело - конюшие кинулись наутек с криками: «Разбой! Тати в конюшне!». А за спиной крики были уже громче, топот десятков ног стал слышнее. Рос обернулся в тот момент, когда на Цветану кинулся дружинник в долгополой неподпоясанной рубахе. Девушка храбро проскочила под его рукой и ударила саблей в бок. Воин повалился на землю. Еще один появился из-за угла, но не успел даже поднять саблю, как Цветана разрубила ему голову.

 

- На коней! – крикнула она, пятясь к воротам. – Быстрее!

 

Местятка уже выводил из загона оседланную лошадь. Он протянул еле стоящему на ногах Росу повод, кинулся в другой загон. Рос удерживая повод обернулся и тут же увидел, как две стрелы одна за другой вонзились в грудь девушки. Цветана охнула тонким голосом и отпрянула спиной на створку ворот. Рос протянул руку, но конь увлекал его назад, нетерпеливо переступая ногами. Цветана с трудом повернула голову и посмотрела в глаза своему любому. И была в ее глазах боль, тоска и чернота ночи с отблесками огней.

 

- Беги, соколик мой, - прошептали мертвеющие губы, на которых стала выступать кровавая пена. – Не дождалась я счастья женского… Не родить мне уже тебе... со мной помрет кровиночка твоя…

 

Цветана протянула руку. Рос коснулся ее окровавленных пальцев, а потом девушка навалилась всем телом на створку ворот и захлопнула ее. Лязгнул запор. Из последних сил она подняла руку с саблей, подцепила концом клинка факел, свалив его в кучу старой соломы у входа. Огонь занялся быстро. Несколько дружинников с обнаженными мечами подбежали, но тут же попятились от жара. Девушка в мужском платье, пронзенная двумя стрелами, стояла, прижимаясь к воротам, освещенная огнем и смотрела на них мертвыми глазами. Потом она повалилась на землю, будто подпирая ворота, так и не выпустив сабли из мертвой руки.

 

Никто не услышал стука копыт коней, которые выехали через задний двор конюшни и унесли в темноту ночи двух всадников.