Небо без дна

Любимым не дано ни сбыться, ни забыться:

решил — и шёл на дно. Сейчас — обратно ввысь я

лечу самим собой, опровергая время —

мне больше не нужна, в поспешности стремлений,

медлительность минут на стёртых циферблатах.

Со мной мой демиург; небесная расплата

за светлое — люблю, за тёмное — не знаю,

где завтра разобьюсь, сегодняшним взлетая.

 

Бредовый апогей Пандоры для парящих

не страшен магмой дней. Ссыпаясь пеплом в ящик,

сгорел в её огне и, новым разгораясь,

кресало у чертей забрав, взлетел от края.

Но нитью новых слов и путы, и пружины —

парение назло падениям фальшивым

с высоких берегов: во сне ли, наяву ли —

летит не тот кого в бараний рог согнули,

а тот кто на рога нанизывает Землю.

 

Дорога дорога, когда её постелют

началом всех начал забытые потери.

Но смеху палача и плачу свет не верит,

когда на плесень плах ложатся головами

живые на словах, окрасив ложью камни,

упавшие у стен забвения. Нелепо

остаться в пустоте, любя её — не небо.

 

В стремительности дней ни сбыться, ни забыться.

Забытое — на дне. Сейчас — увижу высь я,

неведомой Звезды коснусь, и Землю смою

с небесной бороды. Её же синевою.