СУГРОБ
Расщедрился к исходу дней февраль,
теплом внезапным ублажил природу
и как искусный прирождённый враль,
поверил сам в весеннюю погоду.
Сугроб осел, уменьшился на треть,
как будто воздух выдохнул из лёгких,
водою талой собираясь петь,
что для осипших дело не из лёгких.
Нет, не набрать ему былую стать,
не сохранить в себе мороза силу,
увы, старик юнцом не может стать,
как бы об этом тело не просило.
Ведь чья-то радость может быть бедой,
для тех, кто предан был суровой стуже:
тот может стать лишь талою водой,
а для другого он теперь не нужен.
Жизнь не вернуть, в нём нет нужды весне,
зря клялся он зиме в любви до гроба,
но стал в итоге, как в кошмарном сне,
скупой слезой февральского сугроба…..
