Оголтелой тоской лупит дождь по нарывам души
Оголтелой тоской лупит дождь по нарывам души…
Длинношеее прошлое смотрит прищуренным взглядом.
Многолюдность Москвы одиночеством сердце крошит,
И дом-вовсе не крепость… Иногда он становится адом.
Желтоглазый фонарь отражением в лужу попал.
Пригвоздили его… А бедняга, влюблен в лунный свет.
В дождевых зазеркальях он ближе к возлюбленной стал.
Все исчезнет куда-то, как только забрезжит рассвет…
Есть у каждого страх… Персональный….У каждого свой…
Назову Одиночество словом красивым-СВОБОДА…
Но гудит в голове грустных мыслей докучливый рой.
Я в болоте надежд не могу отыскать никак брода…
Длинношеее прошлое смотрит прищуренным взглядом.
Многолюдность Москвы одиночеством сердце крошит,
И дом-вовсе не крепость… Иногда он становится адом.
Желтоглазый фонарь отражением в лужу попал.
Пригвоздили его… А бедняга, влюблен в лунный свет.
В дождевых зазеркальях он ближе к возлюбленной стал.
Все исчезнет куда-то, как только забрезжит рассвет…
Есть у каждого страх… Персональный….У каждого свой…
Назову Одиночество словом красивым-СВОБОДА…
Но гудит в голове грустных мыслей докучливый рой.
Я в болоте надежд не могу отыскать никак брода…