подорожное
«…утро яркое, до меди снег начищенный искрится —
расставляет солнце сети,
чтоб поймать угрюмость в лицах,
открутить головку масти
и накапать рюмку хмеля,
чтоб в раскинутые снасти щучки правили емелей…»
© Ч. И.
Ответом этому:
Не гони к рассвету время — ночь нежна и черноока.
Тополя, качаясь, дремлют в обрисовке стылых окон,
собирают сны и звёзды частым бреднем тонких веток.
Сплав улова будет роздан сквознякам, не ждущим лета,
не приветствующим солнце чередой хвалебных гимнов —
их рукой февраль коснётся непорочных, невредимых,
затаившихся под пледом, запахнувших плотно шторы.
Всех, не вышедших из клеток, холода возьмут измором.
Мир житейской квадратуры, где отчаянно не спится:
в тёмной кухне перекуры, кофе, книжные страницы —
непрочитанные — к чёрту вдруг пошлют… и за дверями,
без привычного комфорта, но зато за гранью рамы
тьму и снег под кожу впустят, льдистый свет луны впитают.
Выйдет каждый зимний путник обрести родную стаю.
А метель молочным ситцем утешительно укроет,
неспесиво согласится расступиться, колким роем
провожая, не ужалить, не добавить лишней стужи —
отпускает на вокзале в рейс нелишних, в поезд нужных.
